В восточных обществах власть обычно строится по вертикальному принципу и каждый влиятельный человек имеет зависимых от него людей – клиентов, одновременно сам являясь клиентом другого, более влиятельного. В итоге создается некое подобие вертикальной пирамиды. Из нескольких таких пирамид, часто конкурирующих друг с другом, и состоит собственно властная элита восточного государства. Даже во вполне европейской России такой принцип действует с некоторыми специфическими особенностями.

Владимир Ни был одним из тех, кто находился в начале такой пирамиды. При этом он был по хорошему консервативен и в связи с этим надежен. Это было связано, с одной стороны, с тем, что он был очень близок к президенту страны, с которым работал еще с 1980-х годов в Совете министров Казахской ССР. С другой – он выходец из старой советской школы, значит, не был склонен к политическим авантюрам. В силу этнического происхождения у него не могло быть своих политических амбиций даже при наличии больших материальных и информационных ресурсов. Того же нельзя утверждать про некоторых казахских политиков, у которых полученные большие возможности часто трансформировались в амбиции, что создавало проблемы для стабильности государства. За последние годы таких примеров накопилось довольно много.

Все эти обстоятельства делали Ни важным элементом политической системы. Его уход автоматически создает определенные сложности, особенно в связи с теми значительными ресурсами, которые находились под его контролем и той ролью, которую он играл во внутренней политике страны. Например, далеко не праздный вопрос о том, к кому теперь перейдет реальное управление тем же «Казахмысом», председателем совета директоров которого Ни являлся.

В любом случае уход Ни – это завершение целой эпохи управленцев еще советской закалки, таких сегодня уже не делают.