И вот ранним осенним утром пригородным поездом из Бордо отправляюсь в поселок Ля Реоль, где меня ждала Кристин. Ее супруг Мишель и его друзья еще до рассвета ушли в лес, чтобы хорошо подготовиться к встрече птиц. Стоял угрюмый, безветренный день. Тучи заволокли небо плотным серым покрывалом. Но, по счастью, дождя не было. В дождливую погоду охотники остаются дома, так как птицы не любят мочить крылья и отсиживаются в надежных укрытиях. Красно-желтые виноградники, разбегаясь ровными рядами в разные стороны, терялись за горизонтом, порой прерывались рощицами с многоцветными лиственными деревьями. Прав был поэт, осень – самая прекрасная пора года. Увы, этого не замечаешь, живя в городе.

Виноград уже был собран, так что корма для птиц было мало, и надежда на то, что они залетят и задержатся в этом краю сегодня, была невелика. Поэтому охотники были в расслабленном состоянии. Мишель нас поджидал возле большой усадьбы, отгороженной от шумного мира полями и лесочками. «Это дом Сержа, – объяснил он мне, – ему принадлежит участок леса, где мы устроили нашу паломбьер».

Паломбьер – сторожка, где охотники поджидают свою добычу, – от французского слова «паломб» – дикий голубь. На юго-западе Франции охота ведется в основном на один вид диких голубей – pigeon ramier, в переводе на русский вяхирь или витютень, по-латински – columba palombus. Летом эти птицы гнездятся в умеренных широтах Европы и в Западной Сибири. Они не переносят ни жару, ни мороз, ни снег. Поэтому осенью отправляются в более теплые края – на юг Испании и Португалии, а также на северо-восток Африки. Дорога не ближняя, но на пути можно вполне прокормиться – повсюду созревают зерновые, поспевают ягоды. Правда, когда они спускаются, как говорится, пообедать, тут-то их и подстерегает опасность – охотники. Вяхирь чрезвычайно осторожен и чуток, но французские охотники на выдумку хитры. И в этом представилась возможность убедиться...

Мы пересели в «рабочую» машину Мишеля с заляпанным кузовом, в котором громыхали инструменты. Неприглядный автомобиль оказался весьма надежным вездеходом и домчал нас по бугристым полям в лес, а там протащил по совершенно разбитым после дождя глинистым тропам. Любая городская машина непременно завязла бы здесь. Вскоре мы оказались у цели. Машину ставим под специальный маскировочный навес. Тут до меня доходит, что цвет нашего вездехода не случайно зеленый. «А как же иначе, – смеется довольный Мишель, – конечно, нужно учитывать все».

От того, что деревья вокруг не очень высокие и облачены в осенний наряд, в лесу светло. Тут же обнаруживаем весьма странное сооружение, которое вызывает у меня воспоминания о нашем озорном детстве, когда мы строили «штабики» на деревьях.

На высоте примерно трех метров, на стволах дубов и столбах «подвешен» домик, состряпанный из необструганных бревен. Наверх ведет добротно сколоченная лестница. Но мы пока остаемся внизу. Мишель приступает к объяснениям.

– Сторожка расположена на уровне верхушек преобладающих здесь лиственных деревьев, оттуда нам хорошо видно, как птицы летят с севера. Но когда они в небе, их не достать. Для того чтобы они сели поблизости, у нас есть приманки. Сейчас покажу.

Он подходит к деревянному столбу и берется за металлический провод, равномерно перетягивает его вниз. Мы так в пионерском лагере спускали флаг с флагштока, только здесь на небольшой подставке спускается птица – тихая, спокойная, я бы сказала, умиротворенная, гораздо крупнее обыкновенного голубя, холеная, с переливчатым шелковым оперением серебристо-сизого цвета с розовыми и голубоватыми оттенками. Ее шею окружает белое «ожерелье».

– Чем старше птица, тем белая полоска шире, – шепчет Мишель, – она совсем дикая, поэтому, чтобы не пугалась, мы надеваем на нее каску...

Я только сейчас замечаю, что голова вяхиря покрыта серенькой пластмассовой каской, доходящей до клюва, а глаза на ней нарисованы.

– Мы спускаем ее каждый вечер и кормим, не снимая маски с глаз, чтобы не нервничала.

– Где же вы берете этих диких голубей живыми? – спрашиваю.

– Друзья, которые ловят сетями, дают нам. А вообще их можно купить...

Дело в том, что охотятся на диких голубей здесь по-разному. Паломбьер не всегда расположена на высоте. Некоторые устраивают сторожки на земле. Те, у кого есть возможность, устанавливают многокилометровые коридоры, покрытые сухими ветками, из которых больше доступа для наблюдения за перелетными птицами, остановившимися отдохнуть в лесу. В таких условиях охотники заранее устанавливают сети, подсаживают приманки из живых голубей на земле и ждут прилета пернатых.

Мишель осторожно тянет за веревку и поднимает платформочку с птицей наверх. Он тут же предупреждает меня, чтобы я не запуталась в проводах. Не сразу заметишь, что к сторожке отовсюду тянутся тонкие металлические нити. Таких подсадных вяхирей здесь 16 и столько же домашних голубей, им глаза не закрывают. Внизу под домиком Мишель показывает деревянные коробки, где воркуют другие голуби. Это запасные, они тоже привязаны, но не ропщут на судьбу, видя перед собой изобильный корм.

Поднимаемся наверх. Глухая дверь на шарнирах открывается кулиской. Тут меня ждет еще больший сюрприз, чем внизу. Мы оказываемся в просторной кухне-столовой, где уже хозяйничает Кристин. Здесь есть все, как в нормальном доме, – газовая плита, раковина и кран с холодной и горячей водой, обогреватели, холодильник, микроволновка, два стола, два кухонных шкафа и даже огромная печка-камин. «Электричество и воду провели от усадьбы Сержа, – объясняет Мишель, – а газовый баллон привозим с собой». Сбоку от кухни – другая дверь. Выходим и здесь обнаруживаем «сердце» сторожки – пункт наблюдения. Это своеобразный балкон, укрытый сверху и по бокам камуфляжной сеткой. Единственная открытая сторона выходит на север. Здесь, как капитан на мостике, стоит охотник Ги.

– С утра попалась только одна птица, – сообщает он нам и добавляет, указывая на свои «счеты» из палочек, – пролетело всего девять стай.

Мы устраиваемся рядом с ним на кожаных сиденьях от старого автомобиля. Отсюда охотники дают команду своим подсадным голубям. Здесь есть пульт управления – узкая планка с брусочками, к которым привязаны ниточки. Как в театре марионеток, Ги дергает за одну веревку, и тут же впереди, в 50 метрах от нас, на макушке высокого дерева вяхирь начинает махать крыльями. Ги прекращает дергать, и птица стихает. Он берется за другую ниточку, вдруг один голубь начинает перелетать с ветки одного дерева на ветку другого. И так действуют все 32 приманки, расположенные вокруг сторожки. Когда приближаются перелетные вяхири, охотники дергают за веревочки, и крылатые странники, завидя своих сородичей в лесу, спускаются вниз в надежде подкормиться и передохнуть.

– Никогда не поймешь, почему одни птицы реагируют на наши приманки, а другие не обращают никакого внимания, – говорит Ги. – Знаешь, с этими птицами не нужен барометр. Если они мчатся как на пожар без передышки тучными стаями, значит, жди дождя, причем зарядит дня на два...

С боку от нас замечаю еще один балкончик. «Это место для стрельбы», – объясняет мне Мишель. В сторожку поднимается Серж. Переделав свои срочные дела, он приехал на велосипеде. Надо сказать, что все хозяева сторожки – уже пенсионеры, поэтому они спокойно могут проводить все дни напролет в лесу. Но многие страстные охотники специально берут отпуск в сезон. Вслед за Сержем приходит его супруга Бернадетт. Нам повезло, так как в эту сторожку впускают всех в любое время. Но, говорят, есть охотники, которые не разрешают женщинам приходить, их приглашают изредка в специальный день на обед.

Приходит еще один охотник – Жан-Поль. Судя по всеобщему оживлению, это душа компании. С его приходом народ веселеет, сыплются шутки, впечатление, что о птицах уже и забыли. Жан-Поль, главный распорядитель на кухне, сразу начинает готовить обед. Ему принадлежит множество изобретений по устройству этой комфортабельной сторожки. «Он придумал, как здесь, на высоте, установить камин, – говорит с улыбкой Мишель, – он сказал нам, что не будет охотиться, если не установим печку».

Вскоре всех зовут на обед. Днем раньше здесь обедали 12 человек. И так, по всему видно, бывает каждый день. Обед в охотничьей сторожке у бывших виноделов даст фору любому столичному ресторану. Объяснив мне подробно рецепты всех блюд – рыбы-змеи в красном вине, дичи в специальном соусе, утки на гриле, различных гарниров, Жан-Поль еще переживает, что у него не оказалось кабанчика или, на худой конец, курицы, чтобы показать, как готовят мясо на вертеле в его знаменитой печке.

– А если б вы готовили только из того, что добыли на охоте? – внезапно спрашиваю я. Раздается дружный смех.

– Они бы похудели, – отвечает Бернадетт...

После обеда время пролетает быстрее. Мы увидели только одну стаю птиц. Голуби гордо пролетели очень высоко в небе, не реагируя на все уловки охотников.

За два осенних месяца над Францией в среднем пролетает около 5 млн. диких голубей. Бывают дни, когда они летят тысячными стаями, а бывает, что ни одна не пролетает за день.

Как только стало темнеть, охотники заторопились спускать приманки. Они усаживают птиц на подставки с номерами и несут к сторожке, где начинают кормить их из большого пластмассового шприца специальным порошком. Этот способ придумали совсем недавно, а раньше охотники вдували изо рта в клюв желуди и зерна. Жан-Поль показывает мне прежний метод, но тут же добавляет, что это опасно для здоровья человека. Потом птиц усаживают в клетки и закрывают на замок от воров и от лесных хищников. Когда сезон закончится, вяхирей не отпустят на волю, как я предполагала, а оставят в просторных вольерах, где они проживут до следующей осени.

В этот день «улов» не удался, но особого огорчения я не заметила. Мои гостеприимные хозяева перед уходом облачились в охотничий наряд, гордо накинули ружья и отправились по домам.