Российская экспансия?

Павлодарский предприниматель Виктор Плужников в телефонной беседе ругает Таможенный союз самыми нелестными словами. Хотя сам он сам выходец из России, и многочисленная родня из соседнего Алтайского края в прошлом году неделю подряд звонила и поздравляла его: вот, мол, теперь союз – будешь работать совсем без проблем. Но не тут-то было. Бизнес небольшого ТОО «СпецТехноСервис», которым управляет бизнесмен, – поставки запчастей. Уже около восьми лет он продает зерносеющим хозяйствам детали для сельхозтехники «Ростсельмаша» и «Агромашхолдинга». Правда, в последние годы обороты упали: сказался кризис, да и многие зерновые хозяйства Северного и Центрального Казахстана, неплохо заработав на экспорте, начали переходить на американские «Катерпиллеры». Тем не менее до середины 2010 года ТОО твердо стояло на ногах. Помогали и старые, годами проверенные связи в России, благодаря которым Плужников мог оперативно обеспечить поставки по любым заказам и знакомства в акиматах нескольких районов, где неосведомленному фермеру могли порекомендовать сотрудничать именно со «СпецТехноСервисом». Аграрии, говорит предприниматель, внакладе не оставались: при минимальной торговой накрутке фирма зарабатывала на объемах.

С вводом Таможенного союза все изменилось. Кроме представителей официальных дилеров заводов-изготовителей, которые имеют офисы в нескольких областных центрах, к фермерам потянулись десятки частных фирм-коммерсантов из России. Их предложения по срокам, условиям поставки, а главное – по цене оказались намного привлекательнее и фактически оставили «СпецТехноСервис» без заказов. Россияне, по словам Плужникова, не просто демпингуют – они выстраивают долгосрочные отношения с потребителями по всем канонам профессионального сервиса. Например, применяют программы лояльности с гибкой системой скидок, поставляют узлы и агрегаты в долг, в рассрочку, под беспроцентный кредит. «В отличие от нас, у них есть серьезные капиталы, есть мощные материнские фирмы в России, которые дают деньги – поэтому они быстро нарабатывают здесь клиентуру... Мы-то при всем желании этого себе позволить не сможем. Но самое обидное, что они ведут себя как дома, не стесняются отбирать рынок у нас. Для них все одно – что Казахстан, что Ставропольский край».

Плужников не одинок в своих обидах. Проникновение на казахстанские рынки российских компаний, главным образом сервисных и торгово-коммерческих, наблюдается практически на всех рынках, где работают местные предприниматели. Причем к работе здесь отношение у россиян вполне серьезное и основательное. Их преимущества: профессиональный менеджмент, вертикальная система организации бизнеса и в общем смысле – вес. Весовые категории у конкурентов изначально слишком разные. Если с казахстанской стороны торговый и сервисный бизнес больше относится к малому сегменту, то с российской – в этот сегмент сейчас чаще приходят компании средние и «выше среднего», чем небольшие.

Здесь можно вспомнить примеры с массовой скупкой россиянами картофеля в Карагандинской области и ряде других регионов прошлой осенью. Масштабы процесса были такими, что это отразилось на рынках целых регионов Казахстана. В карагандинской оптовой компании «Спектр-трейд» рассказывают, что объемы поставок овощей на оптовые рынки региона казахстанскими трейдерами и фермерами составляют в среднем 10–15 большегрузных «фур» в неделю, тогда как российские фирмы за один день задействовали не менее ста большегрузов. «У них в средней фирме сотни сотрудников, несколько десятков «фур», приличный вагонный парк, – рассказывает менеджер из «Спектр-трейда» Виктория Урупко. – Одни объезжают села и заключают контракты с фермерскими хозяйствами, другие – направляют туда автомобили и нанимают грузчиков, третьи решают вопросы с административными разрешениями, а четвертые все это координируют. Все выстроено и отлажено на таком уровне, что только одна эта компания способна в течение недели скупить и вывезти тысячи тонн овощей. А ведь она – не самая крупная… Наши пока еще не научились так работать».

Поставки ТНП как серьезный бизнес в Казахстане действительно не развиты. Если не брать в расчет с десяток относительно крупных игроков, которых в основном интересуют мегаполисы, то можно сказать, что поставки в регионы в значительной степени контролируют так называемые «челноки». Конечно, современные «челноки» в массе своей выросли. С уровня пресловутых «мешочников», возящих тюки с барахлом на базары, они поднялись до небольших ТОО. У самых успешных – одна-две машины, арендуемая площадь на складе и несколько экспедиторов. Но сути бизнеса это не изменило. И это понятно: в Казахстане с его огромными расстояниями и небольшой плотностью населения поставки сильно рассредоточены.

Но если у нас этот рынок функционирует в основном стихийно, на уровне мелких предпринимателей и без какой-то особой организации, то у россиян все иначе. Там тоже привыкли к большим расстояниям, но какого-нибудь частника с грузовиком и патентом на рынок не пустят. Поставки для каждого города и региона разделены между крупными игроками, которые строят свой бизнес по традиционному сетевому принципу. То есть заказы собираются в единый центр, который руководит всей логистикой, обрабатываются и оперативно развозятся через сеть экспедиторов. Понятно, что такая крупная фирма работает с большими объемами товара, как правило – напрямую с производителями, что обеспечивает ей лучшие ценовые позиции по сравнению с «карликами».

Пока приход таких фирм в Казахстан связан в основном с выдвижением солидных российских производителей на местные рынки. Например, сетевые дилеры, работающие с тем же «Ростсельмашем» в самой России, приходят и вытесняют стихийных посредников, таких как Плужников. Но это только начало: скоро «подтянутся» и профессиональные торгово-посреднические структуры, готовые предложить свои услуги на открытом рынке. Местные «челноки» вряд ли составят им конкуренцию.

Похожий процесс, особенно в приграничных с РФ регионах страны, наблюдается в сервисном бизнесе. Такие сегменты, как ремонт и обслуживание сложной техники, выполнение заказов крупных компаний по системе аутсорсинга, консалтинг, поиск торговых партнеров, международные перевозки, контролируются в основном наиболее продвинутыми представителями казахстанского МСБ. Причем, по наблюдениям, на севере, востоке и в центре Казахстана этим в основном занимаются бизнесмены из числа этнических русских. Есть ли в этом какая-то ирония судьбы или это совпадение, но во всяком случае, выходит так, что конкуренты из России сегодня выдавливают с местного рынка именно их – своих казахстанских «соотечественников» (так, напомним, называет русских жителей стран СНГ независимо от места рождения программа репатриации, которая была начата Москвой несколько лет назад).

Как видим, Таможенный союз за неполный год внес определенный негатив в настроения казахстанской бизнес-среды. И с этим нужно как-то разбираться. Хотя проблемы в рамках экономической интеграции неизбежны, они, как и объективные плюсы объединения, требуют перспективной оценки. Ведь нужно учитывать, что интеграция в рамках ТС и ЕЭП – это всерьез и надолго, не на год и не на два.

Что гигантам хорошо…

В данном плане любопытно, что оценки происходящего представителями крупного экспортно-ориентированного бизнеса диаметрально расходятся с мнением компаний и бизнес-ассоциаций, отражающих позицию широких слоев МСБ. Так, в Торгово-промышленной палате, объединяющей ряд крупных казахстанских экспортеров, видят в нынешних процессах только позитив. «В целом бизнес-сообщества трех государств вполне нормально восприняли создание Таможенного союза, – констатирует президент Торгово-промышленной палаты РК Ерлан Кожасбай. – В подтверждение могу сказать, что за прошлый год экспорт Казахстана в Россию вырос на 38 проц., в Беларусь – в 2,5 раза. Ряд выгод просто очевиден – так, бизнес получил отсрочку на 50 дней по выплате НДС на импорт и акцизов; на 70 евро снижается стоимость грузовых таможенных деклараций. В целом за 2010 год товарооборот между тремя странами вырос примерно на 50 процентов. Увеличение произошло по таким товарам, как руды, трубы из пластмасс, шерсть, продукция металлургии, жиры и масла, изделия из черных металлов».

Оптимизм г-на Кожасбая не разделяет президент ТОО «Taizhan Terminal» Мухтар Тайжан. По его мнению, тот рост валовых объемов торговли, который у нас сегодня радостно записывают в актив Таможенному союзу, на фоне посткризисного роста экономик происходил бы и без всякого союза. «На старте ТС много говорилось о преимуществах, которые якобы возникнут с открытием таможенных границ. Но ведь рынок России и Беларуси и раньше не был для нас закрытым – была нулевая таможенная ставка, то есть товарообороту между нашими странами и раньше ничего не мешало. Кроме того, из всего объема нашего экспорта в Россию 75 проц. приходится лишь на два наименования товаров, это минеральное сырье: 56 проц. – нефть и минеральные удобрения из Жамбылской области, еще 19 проц. – это металлы и изделия из них. По этим статьям экспорта мы и без всякого Таможенного союза получали сертификаты и спокойно торговали». Зато потери для бизнеса, по мнению Тайжана, сегодня значительно перекрывают эти сомнительные выгоды: действующий в ТС Единый таможенный тариф на 92 процента основан на российском таможенном кодексе. Иными словами – на экономических интересах российских хозяйствующих субъектов.

Представители бизнес-объединений и вовсе бьют тревогу по поводу перспектив широких слоев мелких предпринимателей. Вице-президент Независимой ассоциации предпринимателей Казахстана Тимур Назханов говорит о системных изменениях в бизнес-среде. Причиной становятся созданные барьеры на пути «челночных» поставок с внешних рынков. Это бьет не только по самим коммерсантам, но и по их клиентам внутри страны, по потребительскому рынку в целом. «Поскольку Казахстан – импортозависимая страна, первые месяцы функционирования союза оказались шоковыми для предприятий малого и среднего бизнеса, – отмечает г-н Назханов. – Пошлины на ввозимые товары поднялись в разы. В качестве примера могу привести ситуацию, которая сложилась у женщины-предпринимателя, 14 лет завозившей в страну мебель из Малайзии, платившей 15 процентов пошлины на таможне. А в январе 2010 года, доставив очередную партию товара, она узнает, что теперь должна платить фактически 500 процентов пошлины…»

Что же в действительности ждет казахстанский малый бизнес в свете конкуренции с россиянами, с одной стороны, и новых регламентов в сфере внешней торговли – с другой? Достаточно трудный вопрос, причем не только в экономическом плане. Можно выделить две позиции, каждая из которых по-своему логична. Одни полагают, что попадающий под удар бизнес должен либо «затягивать пояса» и совершенствоваться, поднимаясь на более высокий качественный уровень, либо естественным путем сойти со сцены, уступая место более профессиональным игрокам. Другие напоминают, что в малом бизнесе занято около трети трудоспособного населения страны – порядка 2,6 миллиона самозанятых, поэтому шутить с ними нельзя: слишком непредсказуемыми могут оказаться социальные последствия. По большому счету, говорят они, опасность здесь состоит в том, что судьба всех тех, кто связан с базарами и импортом ТНП, в свете ТС мало заботит представителей крупного бизнеса. Последние мыслят категориями совсем иного порядка, чем «базарно-оптовый» бизнес. Выходит, что в предпринимательской среде имеют место две потенциально конфликтные группы, неодинаковые по весовой категории и степени влияния на экономику. А такого, надо сказать, в истории казахстанской деловой среды еще не было. «Гиганты» и «карлики» действовали каждый на своем поле, одни торговали нефтью, другие – кроссовками, и их интересы практически не пересекались. Теперь все меняется. И если сегодня Таможенный союз действительно в широком смысле означает пренебрежение интересами «карликов» в пользу «гигантов», то возникает вопрос, не повлияет ли это противостояние на социально-политические процессы в стране.

Руководитель отделения торгового представительства России в Казахстане Вадим Вержбицкий считает, что основные перспективы развития казахстанского МСБ сейчас связаны не с таможенной интеграцией, а с главным экономическим ожиданием десятилетия – запуском нефтегазового месторождения Кашаган. Когда оно заработает, считает Вержбицкий, резко повысятся финансовые поступления в экономику, возрастет спрос на сервисные услуги – вот когда для малого и среднего бизнеса начнутся хорошие времена. «До 2015 года, когда пойдет отдача от Кашагана, предпринимателям, работающим, например, в сфере торговли, придется «потуже затянуть пояса». На ближайшую перспективу, похоже, для них время относительно легких денег прошло. В этих условиях руководство страны предлагает казахстанскому бизнесу сосредоточиться на производстве добавленной стоимости и вкладываться в наиболее технологичные проекты. Предприниматели, которые не смогут вписаться в новые реалии, должны быть готовы, что им придется довольствоваться малым».

Политолог Бурихан Нурмухамедов согласен с мнением, что тем, кто привык к примитивным способам зарабатывания денег, придется уступать место более сильным. «Роль «челночного» бизнеса в экономике, и особенно в социальном самочувствии населения, заметно снизилась за последние годы. Если учесть значительное сокращение совокупного спроса из-за последствий мирового финансового и экономического кризиса и усиление роли крупных компаний в торговле, то вероятность серьезного дефицита товаров и высокого роста потребительских цен из-за сокращения челноков невелика. Социальные же издержки, я думаю, будут не больше, чем проблемы ипотечников или заемщиков банков. «Челноки» в массе своей не структурированы, не имеют своих сильных ассоциаций и, таким образом, не имеют своего серьезного лобби, как в органах власти, так и в политических партиях, в средствах массовой информации и НПО. Все это ведет к тому, что влияние «челночного» бизнеса заметно сократится».

Вообще многие наблюдатели сегодня разделяют мнение, что с учетом политического формата решений по Таможенному союзу и ЕЭП судьба мелких предпринимателей и самозанятых «челноков» Казахстана – не самый большой и важный вопрос для властей. Некоторые эксперты говорят, что, хотя «челноков» и других самозанятых коммерсантов по-человечески жаль, но они вряд ли могут стать фактором серьезной социальной напряженности, толчком к «бунту пустых кастрюль». Такую позицию разделяют и солидные бизнесмены. «Это может прозвучать несколько цинично, но нужно смириться с тем, что их время уходит», – написал в своем интернет-блоге один банкир.

Существует и противоположный взгляд на потери, которые сегодня несет в свете Таможенного союза малый бизнес. Некоторые представители либеральных кругов в Казахстане предупреждают, что проблемы этих слоев населения не следует недооценивать, поскольку именно их может легко использовать в своих интересах радикальная и деструктивная оппозиция. Довольно любопытно высказался об этом руководитель Фонда Алтынбека Сарсенбайулы Айдос Сарым. По поводу ТС и ЕЭП он недавно заметил на одном из «круглых столов», что «часть населения страны видит в этом проекте не столько экономическую, сколько политическую составляющую… Они считают, что он чреват в длительной перспективе утерей государственности. Сегодня эти вопросы нам необходимо обсуждать, проговаривать, разъяснять, их замалчивание опасно. Отсроченные и отложенные на потом, «до хороших времен» болезненные для экономики вопросы могут, в частности, приводить к росту цен и тарифов, что мы наблюдаем сегодня, и тем самым формировать негативный информационный фон. Этим уже сегодня пользуются некоторые силы. Не исключено, что тема денонсации соглашений по ТС может стать лозунгом для мобилизации оппозиционного электората».

Конечно, столь радикальные предупреждения выглядят несколько спорно. Бурихан Нурмухамедов, например, считает, что не стоит преувеличивать «оппозиционно-протестный» потенциал пострадавших слоев бизнеса. Предпринимателям всегда есть что терять, они не те люди, которые могут выйти на площадь. Но дело в другом. Уместно вспомнить, что до Таможенного союза либеральный фискально-таможенный климат в Казахстане и отсутствие мощных конкурентов извне создавали для того же малого бизнеса неплохие условия. То, что МСБ мог заниматься торговлей, перевозками, сервисом и не зависеть при этом от кого-либо, было очень позитивным социальным фактором. Как бы мы его ни ругали, тот самый примитивный бизнес «купи – продай» позволял безбедно жить широким массам населения. Сегодня же у этой части наших сограждан возникают серьезные претензии к государству. Последнее, в свою очередь, вынуждено как-то реагировать, формулировать какую-то позицию, оказывать поддержку и так далее. Тогда как раньше «челноки» и прочие мелкие предприниматели не доставляли государству никаких головных болей. Получается такой серьезный шаг назад, отчего становится очень грустно. Злая ирония момента в том, что, экономически интегрируясь с Россией, мы добровольно отказались от преимуществ своей экономической модели, зато уже сегодня можем «примерить» и проверить на себе минусы экономической модели соседей – такие как социальное иждивенчество в обществе, привычка слабых винить во всех своих проблемах государство, а сильных – рассчитывать на свое право сильного.