Издержки союза?

Под конец года проблема роста розничных цен и усиления инфляционных тенденций стала очевидной. О ценах стали говорить на всех уровнях – от совещаний в правительстве до СМИ, от антимонопольных органов до кухонь. Чем обусловлено повышение цен, реально ли его обуздать в нынешних условиях, готовы ли мы как-то противостоять «импорту инфляции» из России в условиях Таможенного союза? Эти вопросы беспокоят в Казахстане многих.

Налицо несколько факторов, толкающих цены вверх, и среди них выделяется внешний – это рост экспорта казахстанских продуктов питания в Российскую Федерацию. Ситуация с оттоком более дешевых казахстанских товаров в Россию и возникающей в результате ценовой игре на местном рынке действительно вызывает опасения, особенно это касается изменений цен в приграничных регионах. С вводом соглашений по Таможенному союзу и отменой с июля этого года пошлин при ввозе большинства товаров из РК в РФ многие казахстанские бизнесмены начали экспортировать продукцию в приграничные регионы России. Рынки незамедлительно это ощутили: уже летом в стране резко подорожали подсолнечное масло, гречневая крупа и некоторые другие продукты. Как объясняет начальник межрегиональной инспекции Агентства РК по защите конкуренции по Актюбинской и Западно-Казахстанской областям Азамат Камшимбаев, «в Российской Федерации в этом году гречиха не уродилась. У нас же она, собранная на посевных площадях в ВКО, покрывает потребности всего Казахстана. Производителям было выгодно продавать крупу оптом (в два раза дороже местных розничных цен) в Россию. Поэтому они перестали отпускать гречку нашим закупщикам».

Вопрос о том, как противостоять таким действиям бизнесменов на фоне роста беспошлинного торгового обмена в рамках Таможенного союза, для властей действительно непростой. Но он все же решаемый. Административно ограничивать экспорт в условиях ТС достаточно сложно. Но ничто не мешает государству выдвинуть претензии предприятиям, которые занимаются экспортом в Россию и одновременно выступают в роли крупных поставщиков на местный рынок. Неважно, по какой цене их продукция экспортируется. Важно, что цены таких поставщиков на местном рынке начинают расти слишком быстро и к тому же синхронно. А это – уже повод для серьезных претензий к ним со стороны антимонопольных органов, а если будет доказан факт ценового сговора – то и правоохранительных структур. Именно по такому алгоритму государство начало действовать в последние два-три месяца, чтобы противостоять ценовым играм и не допустить резкого усиления инфляционных процессов.

Показательно, что именно компании, занявшиеся активным экспортом продуктов питания в Россию и одновременно выступающие в роли монопольных поставщиков в своих регионах, в октябре-ноябре попали в зону внимания Агентства по защите конкуренции (АЗК) РК. В последнем докладе председателя АЗК РК Мажита Есенбаева на заседании правительства «О ценах на основные продовольственные товары» сообщалось, что по фактам повышения цен на продукты питания под расследования АЗК попали 156 субъектов рынка. В подавляющем большинстве это были основные поставщики в своих регионах. Так, по муке необоснованные сговоры и завышение цен были выявлены у 44 субъектов оптовой торговли, работающих на рынках Восточно-Казахстанской, Актюбинской, Южно-Казахстанской, Западно-Казахстанской, Кызылординской областей и столицы Астаны. По хлебу сговоры имели место у 33 субъектов, по растительному маслу – у 35, по мясу курицы – у 2, по крупе – у 34, по плодоовощной продукции – у 7 субъектов рынка. По фактам ценового сговора и недобросовестной конкуренции дела об административных правонарушениях были возбуждены в отношении 10 поставщиков растительного масла, гречневой крупы и мяса. Против субъектов сговора начато и уголовное преследование органами финансовой полиции.

Также сейчас для сдерживания «импорта» в Казахстан более высоких российских цен, особенно в приграничных регионах, государство предпринимает определенные системные шаги. Для фирм, ответственных за поставки на местный рынок, в частности, предлагается ужесточение регламентов. В ноябре на заседании правительства были сделаны предложения о некоторых новых мерах по сдерживанию цен на продовольствие. В частности, «усилить контроль по исполнению участниками рынка требований статьи 9 Закона «О регулировании торговой деятельности» (речь идет о том, чтобы в договорах, предоставляющих предприятию право на ведение розничной торговли, размер предельной надбавки был установлен в обязательном порядке).

С началом всех этих решительных действий со стороны властей завышенные оптовые цены в регионах стали быстро возвращаться к прежним значениям, что отразилось и на итоговых данных статистики, которые, если посмотреть, не намного отличаются от уровня 2009 года. Однако этого нельзя сказать о розничных ценах в торговой сети. Здесь все сложнее.

Игры на слухах

Вообще практика работы АЗК уже не первый год показывает, что разобраться с производителями и крупными оптовыми фирмами-поставщиками государству обычно проще, чем с базаркомами и розничными торговыми сетями. При возникновении ценовых сговоров на уровне крупного опта власти реагируют быстро, что объяснимо: такие ситуации угрожают продовольственной безопасности целых регионов, а также создают опасность резкого роста цен и нарушения макроэкономической стабильности. Против поставщиков, по которым выявлены факты сговора, власти применяют жесткую систему штрафов и другие меры. Причем, по рассказам самих бизнесменов, во многих случаях принимаемые антимонопольными органами меры давления настолько серьезны, что могут полностью блокировать бизнес недобросовестного предпринимателя. Поэтому последний обычно предпочитает не доводить дело до серьезных последствий и договариваться.

Но вот с мелким оптом и розницей – конечными звеньями движения товара к потребителю – разобраться сложнее. Хотя здесь, например, как и в крупно-оптовом сегменте, есть практика подписания между акиматами и крупными торговыми сетями меморандумов, ограничивающих предельную торговую надбавку. Но большие расстояния Казахстана, относительно мелкие партии поставок в регионы и неизбежное при этом появление нескольких посредников в цепочке движения товара ведут к тому, что государству затруднительно отследить ту реальную оптовую цену, по которой продукт закупается торговыми сетями или проходит через базаркомы.

Розничные игроки и близкие к ним посредники, завозящие товар мелким оптом, могут использовать непрозрачность цепочки поставок в своих интересах. Они же, похоже, могут служить и источником психологических ценовых игр, которые периодически возникают в торговой среде. Хорошим примером может служить та странная ситуация, которая складывается в последнее время вокруг оптовых поставок мяса. Начиная с ноября, в среде торговцев циркулируют слухи о якобы грядущем резком повышении цен, особенно на говядину. Причем исходят эти панические настроения, что характерно, от самих же трейдеров. Так, некоторое время назад начальник отдела торговли оптомаркета «Д-Маркет» в Алматы Сандугаш Курмангалиева заявила ряду СМИ о якобы имеющем место остром дефиците говядины.

«Государство не уделяет внимания развитию животноводства, – цитировали менеджера информационные ленты. – Сегодня закупочная стоимость мяса в Алматы составляет порядка 750–800 тенге за килограмм. В основном оно поставляется из Кыргызстана и Узбекистана. Я думаю, что мясо еще подорожает до 1500 тенге».

Слух о близком удорожании мяса чуть ли не вдвое разнесся быстро. Этому поспособствовали некоторые массовые газеты и веб-сайты, которые публиковали мнение г-жи Курмангалиевой и ряда частных торговцев алматинского Зеленого рынка. Информационный «вброс», если так его можно назвать, скоро оброс в прессе всевозможными аналитическими подробностями. Одни связывают рост цен с якобы имеющим место дефицитом и сокращением поголовья КРС вследствие бескормицы из-за засухи (что, однако, опровергается статистикой Минсельхоза РК, которая свидетельствует, наоборот, о существенном росте поголовья КРС в РК по итогам 2010 года). Другие говорят о факторе оттока более дешевого казахстанского мяса в Россию, где цены на него в полтора – два раза выше: потому, мол, говядины в Казахстане и не хватает.

Но при более детальном рассмотрении становится ясно, что четкой картины по динамике оптовых цен на мясо, особенно в разрезе регионов, не может дать никто. Частные предприниматели, торгующие мясом в Алматы, говорят, что здесь оптовая цена на говядину доходит до 600–800 тенге. Тогда как, например, из Павлодарской области, которая, кстати, граничит с Россией, из местной прессы поступают данные, что здесь фермерские хозяйства продают оптом на рынки разделанное мясо по 470 тенге. Такой разброс говорит о том, что базовый фактор роста цен (так же, как и в случае с гречкой или подсолнечным маслом) – это не дефицит, а психологическая игра трейдеров на потребительском спросе. В Алматы, где живет более обеспеченный потребитель и покупательная способность существенно выше, такая игра позволяет спекулянтам, по некоторым данным, иметь очень высокую (двукратную и даже выше) торговую маржу. А по дешевому импортному мясу, завозимому из Узбекистана, розничные торговцы могут зарабатывать прибыль свыше 200 проц. Аналогичная психологическая игра на повышение, если посмотреть новости из регионов, идет и в западных областях страны, где многие жители заняты в нефтегазовом секторе и тоже имеют достаточно высокие доходы. Тогда как в регионах вроде Павлодарской или Восточно-Казахстанской областей, где значительная часть населения проживает на селе, имеет частные подворья и выращивает собственный скот, а общая покупательная способность значительно ниже, торговцы не имеют возможности закладывать подобные торговые надбавки. Несмотря на близость России, уровень оптовых цен на мясо здесь существенно ниже, чем в том же Алматы.

Еще один момент, который дает наглядное представление о ценовых играх, это существующий региональный разброс розничных цен на многие продукты. Информация, публикуемая Агентством РК по статистике, свидетельствует о значительных перепадах цен по регионам, которые порой доходят до двукратных значений. Но при таком выраженном розничном «танго» ссылки торговцев на крупный опт как на главный источник роста цены выглядят, по меньшей мере, нелогично. Если бы крупно-оптовые поставщики того же мяса имели, подобно розничным, разброс цен в разных регионах на 40–80 процентов, то перекупщики, имеющие транспорт, не преминули бы на этом заработать. Это хороший бизнес, если можно купить в Павлодаре 20–30 тонн говядины по 470 тенге, привезти ее в Алматы и здесь продать оптом по 800 тенге. Хотя транспортное «плечо» при наших казахстанских расстояниях велико, но и мясо, и любой другой скоропортящийся продукт вполне можно доставить, скажем, авторефрижератором в течение двух суток. Не говоря уже о таких товарах длительного хранения, как подсолнечное масло или та же гречка. При такой ситуации, очевидно, оптовые цены в разных регионах были бы выравнены достаточно быстро. Но этого почему-то не происходит.

Безусловно, на рынке бывает разное. Однако возникающие с сезонной периодичностью слухи о грядущем росте цен не похожи на спонтанное явление. Складывается впечатление, что рассказы торговых представителей и базаркомов о росте цен, возникающем не по их вине, а из-за крупных поставщиков, – скорее всего, от лукавого. Поставщикам невыгоден такой риск. Как показала история недавних ценовых сговоров на рынках гречки и муки, подобные игры для крупных фирм заканчиваются крупными штрафами и даже уголовными делами. Вообще базовых поставщиков проще контролировать, и у государства всегда есть ресурс, позволяющий с ними договориться. Это наглядно иллюстрирует ситуация на рынках топлива. Подписав соответствующие меморандумы с главными поставщиками, а также установив ограничения по торговой надбавке для розничных трейдеров, власти смогли упорядочить розничные цены на всех АЗС без использования каких-то особых мер давления. Как оказалось, проблема была только в том, чтобы сделать прозрачными цены на всех этапах движения товара.

Напрашивается вывод, что основной источник игр на повышение цены следует искать в мелкооптовом и розничном звеньях торговой цепочки. Этот же вывод вытекает и из структуры поставок, и из самой системы организации розничных торговых сетей и базаров, сложившейся в Казахстане.

Базары и супермаркеты: кто «толкает» цену

Казахстанская система оптово-розничных поставок и реализации базовых продуктов серьезно отличается от существующей, например, в странах Запада. С нашими огромными расстояниями и относительной узостью региональных рынков профессиональная логистика становится слишком затратной. И хотя ряд торговых компаний уже серьезно продвинулся в этом отношении, это касается в основном лишь крупных городов, таких как Алматы. А значительную часть поставок контролирует массовый мелкооптовый сегмент торговли, это в основном базары и связанные с ними самозанятые бизнесмены.

Например, в Алматы есть крупный овощной и мясной рынок «Алтын орда», с которого сельхозпродукция поступает в большинство мелких и средних торговых точек. Сотрудничают с ним и некоторые супермаркеты. Значительное количество самозанятых граждан зарабатывают на разнице цен, развозя, например, то же мясо или овощи с «Алтын орды» по торговым точкам. Аналогичная система, привязанная к деятельности крупных рынков, сформировалась и в других регионах страны. В целом при такой системе поставки продукции в значительной мере находятся под контролем тех же базаркомов. Они, собственно, и определяют, какой должна быть закупочная цена на том или ином базаре. Соответственно, от них зависит и розница. Алматинский Зеленый рынок, который посещают в основном более обеспеченные жители центра города, предлагает цены на 20–30 процентов дороже некоторых базаров, расположенных на периферии, и на 50–70 проц. дороже той же «Алтын орды». Правда, тому или иному поставщику, как рассказывают сами же торговцы, не так-то просто зайти со своим товаром на самый дорогой базар города. Чтобы сдать мясо или овощи именно на Зеленый рынок по хорошей цене, нужно иметь здесь определенные отношения и договоренности. То есть, как видим, теневые механизмы формирования цены имеют серьезное значение. По мнению самих торговых представителей, конечное повышение розничной цены во многом связано не с оптовой ценой «на входе», а с теневыми схемами движения товара и капитала в мелкооптовой и базарной среде.

Но почему на ситуацию не влияют профессиональные трейдеры – крупные супермаркеты и торговые сети, которые имеют прямые отношения с поставщиками продукции? Почему их конкуренция с базарами не приводит к снижению цен? Ведь по идее, здесь должна работать классическая схема ритейла, десятилетиями применяемая компаниями Европы и США: трейдинговые компании, владеющие сетями супермаркетов, сами закупают товар у фермеров по контрактам или сами же его импортируют, в результате цена крупных торговых сетей всегда ниже, чем где бы то ни было.

Очевидно, все дело здесь в том, что профессиональным торговым сетям экономически выгоднее отталкиваться от базарной цены, накручивая в плюс к ней некоторый процент, нежели объявлять демпинговую «войну» базарам. Последнее к тому же может быть просто опасно, если учесть традиции ведения бизнеса в наших постсоветских условиях. Как показывает суровая практика российского бизнеса, подобные «войны» в крупных городах РФ вполне могут стоить жизни бизнесменам. К чему такой риск, если маржа, которую зарабатывают торговые сети, существенно выше закладываемых в западном ритейле 5–9 процентов?

Собственно, профессиональный казахстанский ритейл в данном плане выглядит вполне по-восточному предсказуемо. И большой вопрос, станут ли в обозримом будущем супермаркеты прайс-мейкером, как говорят американцы. Это у них или, скажем, в Израиле муниципальные базары, существующие скорее как элемент экзотики и «народного колорита», ориентируются на цену супермаркетов. В нашем случае все наоборот. И властям в этой ситуации, видимо, рано или поздно все же придется начинать с базаров. Так или иначе, нужно будет разбираться со стихийным мелкооптовым бизнесом. Это необходимо хотя бы для того, чтобы обеспечить какую-то прозрачность в оптово-розничном ценовом ребусе. Государство должно знать, кто и сколько зарабатывает на каждом звене посреднической цепочки, правильные ли налоги платит самозанятый посредник, не нарушает ли он законодательства о сверхприбылях и других регламентов. Хотя у нас, конечно, Восток, но в бизнесе все же нужно стремиться к тому, чтобы правила были одинаковыми для всех.