Например, госсекретарь Хиллари Клинтон говорила о необходимости следовать нормам демократии, об этом же говорил вице-президент Джо Байден. В то же время посланный на Ближний Восток специальный представитель государственного департамента не был столь категоричен. В кулуарах неназванные чиновники говорили о рисках прихода к власти радикальных исламистов. Об этом же напрямую заявляли лидеры Израиля, которые фактически призывали Вашингтон официально поддержать Мубарака. Свое несогласие с политикой США публично высказали представители Саудовской Аравии, которые заявили о готовности предоставить Египту помощь взамен той, которую он получает от США по условиям Кэмп-Дэвидского договора.

То есть борьба мнений была нешуточная. Консерваторы и либералы в американском руководстве и среди их союзников вынесли свои противоречия на публичное поле. В итоге точка зрения либералов победила. Это стало ясно 10 февраля, когда Обама сделал официальное заявление. Он потребовал от военных не применять силу, отменить закон о чрезвычайном положении, и пойти навстречу чаяниям египетского народа и провести свободные выборы.

11 февраля Мубарак ушел в отставку. Несомненно, что личные либеральные убеждения Обамы сыграли свою роль. Джордж Буш на его месте, скорее всего, поддержал бы Мубарака на начальной стадии конфликта. При Обаме же Вашингтон долго колебался, пока ситуация не зашла в тупик. Американцы, видимо, делают ставку на то, что выборы не выявят очевидного победителя и в любом случае египетской элите придется с ними договариваться. Насколько это вероятно, покажет время, но очевидно одно: Обама изменил ход истории. Другое дело, пойдет ли это на пользу его стране и миру на Ближнем Востоке.