eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Афганские баррикады
На фоне неспокойных событий на Ближнем Востоке в начале октября практически незаметно прошла очередная годовщина контртеррористической операции «Несокрушимая свобода». Десять лет назад она полностью переломила ход афганского конфликта и изменила правила геополитической игры вокруг Афганистана
Автор: Асхат Шукуров
Локация: Алматы
Номер: №17-18 (54-55) 2011

7 октября 2001 года американские и британские военные самолеты нанесли ракетные удары по отрядам движения «Талибан» в Афганистане. Благодаря массированным авианалетам уже через месяц силы антиталибского Северного альянса смогли начать наступление и овладели Кабулом. В декабре, после потери Кандагара, талибы ушли в труднодоступные горные районы, западные СМИ объявили об успешной ликвидации их режима, а Совбез ООН одобрил развертывание военной миссии НАТО в Афганистане, открыв тем самым новую страницу в истории этого государства.

Решение Совбеза ООН несомненно имело чрезвычайный характер. Не менее важным было и то, что «Несокрушимая свобода» ознаменовала качественно новый этап в геополитическом противостоянии между мировыми державами. К этому времени афганский конфликт превратился в своего рода инструмент в борьбе за контроль над процессами в соседней Центральной Азии. В эту борьбу так или иначе были вовлечены США, Россия, Иран, Пакистан и Китай. Тегеран, например, через афганских моджахедов оказывал поддержку лидерам религиозной Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) и влиял таким образом на ход гражданской войны в Таджикистане. Исламабад не скрывал, что важной целью создания движения «Талибан» для него было открытие торгово-экономических путей в страны Центральной Азии.

В конце 1990-х годов эскалация конфликта в Афганистане вообще была вызвана во многом обострением борьбы внешних сил. Злые языки уверяют, что пакистанские регулярные войска даже воевали на стороне талибов. Режим «Талибана» помимо Пакистана официально признали Саудовская Аравия и ОАЭ, а на территории США работало представительство «Талибана». В свою очередь помощь Северному альянсу, костяком которого были таджикские отряды Ахмад Шах Масуда, оказывали Иран и Россия. С поражением Масуда зарубежные союзники талибов и США получили бы шанс реализовать свои планы по строительству транспортных коридоров из Пакистана в Центральную Азию, а также газопровода из Туркменистана в Пакистан, что противоречило интересам Москвы и Тегерана.

Между тем к концу 1990-х годов позиции России в Центральной Азии ослабевали. Из Кыргызстана были выведены российские пограничники. Узбекистан вообще изменил внешнеполитический вектор в сторону Запада. В апреле 1999 года президент Ислам Каримов предложил НАТО установить более тесное сотрудничество. Спустя месяц он заявил о выходе Узбекистана из организации Договора о коллективной безопасности и поднял вопрос о целесообразности присутствия российских войск в Таджикистане. Одновременно Ташкент и Бишкек в унисон выступили с идеей проведения переговоров с афганскими талибами.

Логично предположить, что демарш президентов двух центрально-азиатских республик так или иначе был согласован с Западом, крайне заинтересованным в изменении геополитической ситуации вокруг Афганистана. Однако вскоре произошло экстраординарное событие – неожиданно появились боевики «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ). Осенью 1999-го они вошли с территории Таджикистана в Кыргызстан, а весной следующего – в узбекскую часть Ферганской долины. Вторжение боевиков имело самые серьезные последствия для всей региональной системы безопасности Центральной Азии. Бишкек и Ташкент обратились за военно-политической помощью к Москве, и это предопределило очередное изменение их внешнеполитической ориентации.

Вновь ситуация в Афганистане и вокруг него изменилась осенью 2001 года – с началом «Несокрушимой свободы». События, приведшие к ликвидации режима талибов, развивались настолько стремительно, что Иран, Россия и Китай фактически оказались в положении наблюдателей, которые едва поспевали за переменами в регионе.

Между тем Вашингтон, по-видимому, пошел навстречу России, Ирану и Пакистану и признал наличие определенных зон их влияния в Афганистане. Отсюда неудивительно, что США и НАТО, поддерживая стремление Хамида Карзая усилить позиции своего правительства и национальной афганской армии, не препятствовали полевым командирам на севере Афганистана и вождям пуштунских племен на юге захватывать контроль на местах. Взамен Москва, Тегеран и Пекин поддержали военную операцию против талибов и согласились с созданием баз НАТО в аэропорту «Манас» под Бишкеком и в узбекском городе Термез.

В 2005 году западная коалиция неожиданно начала нести ощутимые потери и перед США остро встал вопрос об эффективности противостояния с афганской вооруженной оппозицией. Проблема осложнялась еще и тем, что Тегерану, поссорившемуся с Западом из-за своей ядерной программы, удалось не только стать одним из основных спонсоров Кабула, но и найти союзников среди афганских шиитов-хазарейцев, таджиков и даже пуштунов.

Пентагон не хотел нарушать статус-кво, что привело бы к серьезным последствиям, но его сильно беспокоила активность Ирана на афганском направлении и России в Центральной Азии. В это время в ряде стран СНГ произошли так называемые «цветные революции», приведшие к власти проамериканские элиты. Смена режима в 2005 году в Кыргызстане продемонстрировала, что маятник геополитической борьбы в регионе качнулся в сторону США. Однако майские события того же года в узбекском Андижане и однозначная поддержка Каримова Москвой и Пекином показали, что расклад сил в регионе в целом сохраняется. С победой прозападного К. Бакиева тоже ничего принципиально не изменилось. Бишкек согласился на открытие российской военной базы в городе Кант. К тому же россияне сохранили свое присутствие в Таджикистане.

На протяжении 2006–2008 годов США и их союзники провели целый ряд военных операций в Афганистане, но ощутимого успеха не добились. Геополитическая борьба в регионе также не принимала острой формы вплоть до 2008-го, когда Вашингтон обнародовал новую программу действий по урегулированию афганского конфликта. Стратегия исходила из того, что Кабулу необходимо было договориться с пуштунскими племенами, представляющими вооруженную оппозицию. Судя по всему, это было не столько попыткой вывести урегулирование афганского конфликта на новый уровень, сколько желанием завершающего президентский срок Джорджа Буша нейтрализовать игру Ирана в Афганистане. Весьма логично в этой связи выглядело увеличение военного американского контингента и передислокация войск в преимущественно пуштунские провинции Гильменд и Кандагар, которые примыкают к иранской провинции Систан и Белуджистан.

Сменивший Буша Барак Обама продолжил политику республиканской администрации на афганском направлении, которая все больше противоречила интересам Ирана. Возможно, данное обстоятельство и объясняет, почему в 2009 году американцам пришлось проводить операцию «Орел» против появившихся из ниоткуда талибов и боевиков ИДУ в северных провинциях Афганистана, которые до сих пор считались спокойными. В этих районах, надо отметить, всегда чувствовалось влияние Тегерана, который еще в 1990-х годах наладил тесные связи с местными хазарейскими, таджикскими и узбекскими полевыми командирами.

Чтобы решить проблему, Пентагон открыл дополнительное консульство в северном городе Мазари-Шариф, что, как пишут западные СМИ, позволило расширить разведсеть в стратегически важном районе страны. Одновременно Карзай назначил известного полевого командира, первого таджикского президента Афганистана Бурхануддина Раббани, главой Высшего совета мира, главная задача которого заключалась в организации переговоров с движением «Талибан». Решение Карзая вызвало недоумение у многих наблюдателей, поскольку кандидатура Раббани – яростного противника талибов – меньше всего подходила на эту должность. Однако президент страны по-видимому рассчитывал на то, что, отдавая пост главы совета одному из авторитетных лидеров таджикской общины, он усилит свои позиции на севере страны.

Возможно также, что свою роль мог сыграть и другой фактор. Раббани наверняка сохранил частные выходы на Тегеран. В таком случае, возглавляя институт по переговорам с талибами, он становился ключевой фигурой, поскольку предоставлял прямой канал между Ираном, Кабулом, Западом, талибами и Пакистаном. В качестве посредника он становился серьезным игроком, так как мог координировать усилия сторон, заинтересованных в урегулировании конфликта.

Интересно, что поначалу Раббани занимал довольно гибкую позицию в отношении диалога с талибами. Однако по мере того, как продвигались переговоры между представителями «Талибана», с одной стороны, и Западом и Кабулом – с другой, его тональность почему-то становилась все более жесткой. В годовщину гибели Ахмад Шах Масуда, 9 сентября, Раббани вообще выступил с бескомпромиссным заявлением, в котором усомнился в целесообразности переговоров из-за категорического отказа талибов идти на уступки. Весьма любопытно и то, что в это же время резко усиливаются противоречия между США и Ираном из-за ядерной программы и ситуации в Сирии. Некоторые западные политики уже откровенно указывают на вероятность вооруженного конфликта с Тегераном. Так получилось, что Иран на международной арене поддержала только Россия. Москва наконец-то запустила иранскую атомную электростанцию в Бушере и не проголосовала за введение жестких санкций против Сирии в Совбезе ООН.

В общем, этой осенью Иран явно мог чувствовать себя более уверенно. Он получил дипломатическую поддержку России, и, вероятно, готовился более активно действовать на афганском направлении, в том или ином виде используя авторитет и влияние Раббани. Однако 20 сентября Бурхануддин Раббани погиб в результате атаки смертника. Таким образом, вольно или невольно террористы нанесли серьезный удар не только по таджикской общине Афганистана, потерявшей одного из своих лидеров, но и по стратегическим интересам соседнего Ирана.

Очевидно, что гибель Раббани нельзя рассматривать исключительно как внутриафганское дело. Он был не просто влиятельным политиком, а скорее частью геополитического процесса с участием многих внешних сил. Не случайно обстоятельства убийства Раббани сравнивают с событиями десятилетней давности, когда также от рук смертников погиб другой таджикский лидер Ахмад Шах Масуд. Сегодня многие эксперты уверяют, что события в постталибском Афганистане вполне могли пойти другим путем, если бы Масуд остался жив. В свою очередь, не исключено, что уход Раббани вызовет серьезные последствия в Афганистане. Уже говорят о растущем напряжении между афганскими таджиками и пуштунами. Но еще более важно, что близкий к Ирану и России Раббани погиб как раз тогда, когда США начали активно продвигать свои интересы в регионе. Так, 7 октября специальный представитель Белого дома по Афганистану и Пакистану Марк Гроссман предложил президенту Таджикистана Эмомали Рахмону присоединиться к проекту возрождения Шелкового пути, который предусматривает соединение энергетических и транспортных линий Центральной и Южной Азии. Фактически США реанимируют проекты середины 1990-х годов, направленные на подрыв транспортной монополии России. Сегодня Э. Рахмон эту идею поддерживает.

Примечательно, что 28 сентября в телефонной беседе Обама и Каримов заявили о продолжении «открытого и полноценного политического диалога». Поводом к разговору, кстати, стало решение Конгресса США отменить ограничения на предоставление Узбекистану военной помощи. И тот факт, что именно в это же время российский премьер Владимир Путин представил идею Евразийского союза, вряд ли можно назвать случайным совпадением. Наверняка изменение позиций Рахмона и Каримова не осталось без внимания Москвы и она тоже обозначила свои долгосрочные интересы в регионе.

Трудно отделаться от ощущения, что в регионе южнее границ Центральной Азии начинается новый виток геополитической борьбы. В этой связи недвусмысленно выглядит разгоревшийся 11 октября скандал, связанный с тем, что иранские спецслужбы якобы готовили покушение на посла Саудовской Аравии в Вашингтоне. Вице-президент США Джо Байден  сразу же заявил, что Иран будет нести ответственность за организацию заговора с целью убийства дипломата. А по мнению представителей Белого дома,   пожелавших остаться неизвестными, если обвинения в адрес иранцев подтвердятся, то это можно рассматривать как повод для начала военных действий против государства, «поддерживающего терроризм».

Как бы то ни было, уже понятно, что в последнее время резко обострилось геополитическое противостояние между региональными и мировыми державами. Остается только надеяться, что это не приведет к новой войне и не вызовет угрозу безопасности центральноазиатских государств.

Тэги:


Оценка: 5.00 (голосов: 2)



Похожие статьи:
14.12.2010   Игры у моря


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"