 |
eng rus | |
История в нашей жизни
20 лет независимого современного государства – это всего лишь эпизод в истории казахского народа. Но, без всякого сомнения, это, наверное, самый яркий из ее моментов, когда сравнительно небольшой народ занял огромные пространства степей центральной Евразии, где он является последним из оставшихся крупных степных сообществ, некогда создававших здесь большие кочевые империи
     |
Автор: Султан Акимбеков
Локация: Алматы Номер: №20-21 (57-58) 2011 Многие из современных народов Центральной Азии сравнительно молоды в исторической ретроспективе. Например, современные узбеки включили в свой состав многие этнические группы тюркского и иранского языкового происхождения, проживавшие на территории современного Узбекистана. Еще сто лет назад в тогдашней Средней Азии было много разных таких групп с собственной идентификацией. Это и различные племена из числа бывших кочевых узбеков – кунграды, минги, юзы, дурмены, и потомки более ранних тюркских кочевников, оттесненных узбеками в горы, и пришельцы XVIII века из Казахской степи кипчаки, и переходная группа курама в Ташкентской области, которая состояла из осколков казахских и узбекских родов. Можно вспомнить еще изначально тюркоязычных локайцев из долины реки Вахш, которые затем вошли в состав и узбекского и таджикского народов. Ну и, конечно, большие группы изначально оседлого населения, говорившего как на тюркских, так и на иранских языках. В начале XX века у них было самоназвание сарты с территориальной принадлежностью к тому или иному району, например, Бухаре или Ташкенту. Все они в итоге составили единый узбекский народ, историки которого сегодня спорят с таджикскими историками о том, кто из них является автохтоном Средней Азии. Современные таджики также сравнительно молоды, хотя и являются единственными оставшимися представителями ираноязычных народов, когда-то населявших огромные пространства от Ирана и причерноморских степей до современного Северо-Западного Китая (еще есть, правда, осетины на Северном Кавказе). Некогда древние иранцы делились на разные этнические группы, которые активно конкурировали друг с другом, но в итоге в нашем регионе остались только таджики. Правда, южнее, в Афганистане, они по-прежнему конкурируют с другим ираноязычным народом – пуштунами. Но и таджики также состоят из разных групп. Собственно, в Таджикистане в их состав входят и оседлые жители оазисов Средней Азии, Бухары, Самарканда, Ходжента, и выходцы из горных долин прежней Восточной Бухары – Гарма, Куляба, и даже припамирские народы – шугнанцы, ягнобцы и другие, которые говорят на собственных языках. В Афганистане ситуация точно такая же. Здесь таджиками называют и оседлых жителей Герата, Лагмана, Кабула и горцев Панджшера и Бадахшана. Еще один сравнительно новый этнос составляют уйгуры. К ним относятся жители оседлых оазисов Восточного Туркестана с добавлением ассимилированных ими небольших групп тюркских кочевников, наследников прежних доминирующих здесь групп моголов и тех же средневековых уйгуров. Собственно, общее самоназвание уйгуры было принято сравнительно недавно – в 1924 году на съезде представителей народа в Ташкенте. До этого момента их самоидентификация была связана с теми или иными оазисами – Кашгаром, Хотаном, Яркендом, Турфаном и другими. Еще их называли таранчи, под этим названием они переселялись в Семиречье в конце XIX века. Более простая ситуация была с имевшими четкую племенную структуру тюркоязычными казахами, киргизами и туркменами. Именно принадлежность к племенам облегчала задачу их идентификации. Хотя здесь также были переходные группы, например, те же курама, которые состояли из людей, потерявших связь с племенем. Но в любом случае здесь была возможна четкая идентификация, что и стало тем поводом, который привел большевиков к национально-государственному размежеванию в регионе в 1924 году. Если узбеки и таджики до сих пор не смогли распределить между собой все переходные группы, что создает почву для выяснения отношений, то племенная система сразу четко определила этнические границы казахов, киргизов и туркмен. Затем в СССР была ликвидирована племенная система и вместо нее пришла общеэтническая идентификация. На руинах кочевых империй Если таджики оказались единственным ираноязычным народом в Средней Азии, современные арабы пришли на место древних семитоязычных египтян, сирийцев, берберов северной Африки, то казахи остались последним крупным тюркоязычным кочевым народом, который пришел на смену тем тюркоязычным кочевникам, которые в разное время доминировали в степях Евразии примерно с начала нынешней эры. Конечно, тюркоязычных народов осталось немало – поволжские татары, башкиры, азербайджанцы, узбеки, киргизы, каракалпаки, ногайцы, туркмены, но центральная степная территория от приволжских районов до Западной Монголии и Западного Китая практически полностью заселена сегодня казахами. В этом большую роль сыграл кочевой образ жизни, который в советском Казахстане сохранялся еще в тридцатых годах прошлого века, а в Китае и Монголии вплоть до недавнего времени. Кочевой образ жизни позволил занять территории, которые некогда принадлежали джунгарам, и частично приволжские степи, находившиеся под контролем ногайцев. При этом самоидентификация казахов как отдельного этноса начинается примерно с начала XVI века, когда произошло разделение прежнего кочевого населения улуса Джучи на тех, кто был лоялен к Шибанидам и ушел вместе с ними завоевывать Среднюю Азию, и тех, кто остался в степи Дешт-и-Кипчак и сохранил верность наследникам Урус-хана, которые, скорее всего, были потомками внука Чингисхана Орды. Сторонники Шибанидов унесли с собой имя «узбек», а приверженцы потомков Урус-хана приобрели новую идентификацию «казак». Существует мнение (его, в частности, высказывал историк Семенов), что примерно 500 лет назад, в 1509–1511 годах в ходе ряда ожесточенных вооруженных столкновений между Шибанидами и потомками Урус-хана и произошло окончательное разделение племен восточной части монгольского государства Джучидов на узбеков и казаков. Если же учесть, что монгольское государство ранее включило в свой состав всех кочевников Евразии, которые служили в его армии, то появившиеся на его руинах военно-политические кочевые сообщества казаков, узбеков, моголов, ногайцев и чагатаев в определенной степени являлись преемниками прежней тюркоязычной имперской государственности. Поэтому не имеют смысла попытки доказать, что казахи существовали задолго до событий середины XV века, которые считаются в нашей истории началом первого Казахского ханства. Потому что монгольский политический период разорвал линию преемственности тюркоязычных племен от тех, которые существовали ранее, к тем, которые затем вышли из монгольской государственности. В монгольскую эпоху вступали одни племена, выходили из нее принципиально другие, даже если у них были схожие наименования. Из всех кочевых сообществ с собственной идентификацией, таких как моголы, ногайцы, чагатаи и другие, которые появились на карте центральной Евразии в XIV–XVI вв., в итоге остались только казахи. В трудных условиях XVII века они смогли интегрировать в свой состав моголов, большую часть ногайцев. Затем выдержали противостояние с джунгарами, а когда в причерноморских степях под давлением русской армии в XVIII веке резко сократилось число ногайцев, остались единственным крупным кочевым народом и последними наследниками прошлой тюркской кочевой истории. Среднеазиатский тупик Но тюркская имперская история, как и все мировое значение региона Средней Азии, не выдержали грандиозных перемен, которые произошли в мировой экономике в XVI веке. Торговля между Азией и Европой перешла в руки европейцев и стала проходить по морю. Регион Средней Азии и соседние с ним степи Евразии от Китая до Ирана потеряли свое прежнее важное транзитное значение. И если раньше здесь могли существовать огромные империи, которые опирались, с одной стороны, на доходы от контроля торговых путей вдоль Великого Шелкового пути, а с другой – на военные возможности тюркских кочевников, то теперь регион превратился в отдаленную периферию мировой экономической системы. Его торговое и военное значение резко упало. Собственно ранняя казахская история и проходила в условиях неуклонного падения влияния региона и прежнего военно-политического значения кочевых объединений. С востока на степные пространства оказывал давление Китай, который вышел из своих естественных границ при маньчжурской империи Цин, с запада их активно осваивала Российская империя. Маньчжуры взяли под свой контроль Монголию, которую исторический Китай никогда не контролировал, а Россия заняла причерноморские и прикубанские степи. Даже война казахов с джунгарами была борьбой за контроль над все время сокращающимися степными пространствами, пригодными для ведения кочевого хозяйства. Между двумя империями Однако в то время существовала серьезная разница между китайским и российским движением в направлении степей. Китайцы при маньчжурах не проводили масштабной колонизации степей Монголии и Джунгарии. Напротив, Россия стремилась к максимальному освоению степных территорий. Поэтому сначала ею были освоены причерноморские степи, затем прикубанские. В последнем случае населявшие их ногайцы были вытеснены из тех степей, где сейчас расположены Краснодарский, Ставропольский края и равнинные районы Чечни, частично они погибли. Основу российской колонизации составляли крестьянские и казачьи общины. После того как в состав Российской империи вошла Средняя Азия, казахские степи оказались внутри имперской территории. Здесь также активно проводилась крестьянская колонизация, достигшая своего пика в начале XX века. Восстание 1916 года было той поворотной точкой, которая могла привести к усилению темпов крестьянской колонизации и вполне вероятному вытеснению значительной части кочевников-казахов в пределы Китая. То есть продолжения логики имперской политики, которая была реализована ранее в причерноморских и прикубанских степях. Это, собственно, и произошло в конце 1916 – начале 1917 годов в восточных районах казахских степей, когда после подавления восстания кочевники в массовом порядке уходили в китайский Синьцзян, его северную степную зону, где ранее находилась историческая Джунгария. Если бы не было революции 1917 года, то по политическим и экономическим причинам пространство для кочевого скотоводства неизбежно сократилось бы в пользу дальнейшей крестьянской колонизации. Конечно, насильственная седентеризация (процесс оседания кочевников на земле) при коммунистах привела к множеству жертв среди казахского населения. Кроме того, большевики ликвидировали также и русскую крестьянскую общину. Это был сокрушительный удар по российской имперской государственности, потому что именно крестьянская община находилась в ее основе. И после распада СССР именно отсутствие общины стало главной причиной невозможности восстановления прежней государственности. Без общины, при вымирающей деревне государство в России как бы не имеет точки опоры, оно практически висит в воздухе. В нашей ситуации в Казахстане деревня после жестких рыночных реформ середины 1990-х годов пережила период трансформации и теперь на селе, везде, где можно заниматься сельским хозяйством, существует активная мелкобуржуазная среда. Конечно, часть аулов переживает тяжелый период времени, но в большинстве своем они находятся в тех местах, где осуществляли насильственную седентеризацию и где в советские времена искусственно создавали населенные пункты, так называемые «номерные» аулы. Это понятно, потому что к моменту проведения седентеризации казахского населения наиболее удобные места для сельских поселений были уже заняты крестьянскими селами. Все советские годы шел активный процесс перемещения казахского населения в такие ранее полностью русские деревни. Естественно, он усилился после распада СССР и начала миграции из Казахстана. В результате реформ в Казахстане и казахские, и русские, и смешанные села находятся в достаточно жизнеспособном состоянии, при том, что в них нет общин, ни русской крестьянской, ни восточной азиатской, вроде тех, которые существуют в исторически оседлых районах Востока. Потому что казахское общество, как бывшее кочевое, не представляет собой такой сплоченной общины, как узбекские, чеченские, уйгурские. Поэтому нет и острого конфликта на местах в деревнях между казахским и русским населением. Почти все известные конфликты происходят между казахскими и восточными общинами, такими как турки-месхетинцы, уйгуры, чеченцы. Но самое главное, все население в казахстанском селе, невзирая на национальность, заинтересовано в стабильности существующей практики, а также в нынешнем государстве Казахстан, потому что именно его законы обеспечивают юридическую основу для собственности, имеющейся в распоряжении массы мелких сельских буржуа, в том числе и на землю. При всей критике закона о частной собственности на землю и жесткости проведенных в Казахстане рыночных реформ, очевидно, что частная собственность на скот, землю, прочее имущество служит не только основой благополучия наиболее активной части сельского населения, а также в значительной степени и зависимых от него людей, но и составляет базу для всей государственной системы. Надо отметить, что именно отсутствие частной собственности на землю уже было однажды причиной массового ее изъятия в пользу русских крестьян-переселенцев. В любом случае единая юридическая система, которая обеспечивает собственность активной мелкобуржуазной части населения, является одной из наиболее надежных основ государственности. Так что большевики во многом и создали первичные условия для стабильности государственности в Казахстане. Кроме того, они серьезно ослабили возможность восстановления прежней российской государственной системы, главным образом за счет ликвидации крестьянской общины. Дальнейшие же решения о сильной вертикали власти, об ограничении политической либерализации, доставшейся нам в наследство от развалившегося под ее бременем СССР, о жестких рыночных реформах принимались уже казахстанской властью, а конкретно президентом Нурсултаном Назарбаевым. У нынешней власти много критиков, но сохранение целостности государства Казахстан между двумя империями, а также тот факт, что впервые за пару тысяч лет экономический центр региона переместился из исторической Средней Азии в степи Казахстана, и мы сегодня пытаемся восстановить прежнее транзитное значение всего региона, потерянное 500 лет назад, говорит о многом. Если на время абстрагироваться от всех наших текущих проблем, то современный Казахстан состоялся благодаря цепи случайностей, например, такой случайностью для местного населения была революция 1917 года, еще один подарок – это распад СССР, ну а то, что мы избежали потрясений начала 1990-х, – это еще одна счастливая звезда для страны. И хотя к двум старым империям в нашем регионе добавилась третья – США, мы пока относительно успешно маневрируем между всеми ними. И будет большой исторической несправедливостью, если данное государство, которое фактически является последним осколком древних кочевых сообществ прошлого, будет вдруг потеряно из-за наших мелких страстей и непонимания логики исторических процессов. Исторический тупик История в наши дни – это важнейшая из всех наук с огромным политическим потенциалом, как созидательным, так и возможно, что и разрушительным. В нашей истории очень много сложных моментов и внутренних комплексов, которые потенциально могут привести к трудной ситуации. В первую очередь это касается истории отношений Казахстана и России. С учетом тесных связей между нашими странами этот вопрос приобретает стратегически важный характер. Проблема здесь в том, что у нас практически нет качественных научных работ по историческим российско-казахстанским отношениям, особенно по их главным проблемным моментам. Таких моментов в нашей общей истории очень много, иначе и быть не может в отношениях между метрополией и ее бывшей колонией. Но даже такая нейтральная формулировка уже несет в себе конфликтный потенциал, потому что российское историческое сознание отрицает сам факт колониального характера своего присутствия в Азии. И здесь заложена очень большая бомба для любых партнерских отношений. Потому что колониальный период в истории основных европейских стран уже давно закончился тем, что его передали историкам, соответственно он никак не влияет на политические вопросы. Поэтому в той же Великобритании на одной полке стоят работы о героических подвигах британских солдат при завоевании Индии и об их же жесткости при подавлении индийских восстаний, об ограблении колоний и о создании там британской институциональной системы – судов, университетов, армии и полиции. Такую ситуацию невозможно представить в отношении российской политики при завоевании ее колоний. И государство и общественное мнение в целом до сих пор настроены проимперски. Они болезненно реагируют на все попытки посмотреть на историю отношений России и соседних с ней народов под несколько другим углом. Соответственно все народы, которые или зависят от России, или хотят сохранить с ней хорошие отношения, должны избегать ставить вопросы в неприятном для Москвы ракурсе. Однако информация все равно прорывается наружу, но происходит это в радикальной, зачастую националистической подаче материала. Поэтому когда киргизы в своем общественном пространстве в период между своими революциями поставили вопрос о жестоком подавлении восстания 1916 года, то моментально они получили отповедь от официальных органов России. Характерно, что акцент делался не на том факте, что восстание было кровопролитным с обеих сторон и число жертв со стороны русского населения было также весьма значительным. Последнее обстоятельство спровоцировало жестокое подавление восстания с большим числом жертв среди местного населения и бегством уцелевших в Китай. Российская сторона заявляла о правомерности подавления восстания в связи с тем, что оно произошло в тылу в период Первой мировой войны среди подданных империи. Сегодня это выглядит странно, потому что, к примеру, восставшие индийские сипаи были не просто подданными Великобритании, они давали ей военную присягу. Весь мир перевернул страницу колониальной истории, она уже не отравляет современные отношения стран друг с другом. И что характерно, никто больше в мире не использует аргументацию времен этой сложной эпохи, например, о цивилизаторской миссии, о необходимости защищать имперские интересы. Вернее, все это есть в соответствующей исторической литературе, но есть и другая литература с другой аргументацией. В наших отношениях с Россией еще не настало время, когда все отойдет на откуп историкам, когда будет накоплен критически необходимый объем исторической литературы, где будет все названо своими именами и где будет место и подвигу русских солдат при штурме Ташкента и Геок-Тепе и их же жестокости при взятии этих городов и подавлении восстаний. Это просто необходимо сделать, чтобы однажды радикалы с обеих сторон не использовали это для обострения современных отношений между народами и государствами. Но это невозможно сделать, пока в России еще живет имперский дух и кипят соответствующие страсти. Исторический парадокс И в казахской истории также много своих парадоксов, сложных моментов и комплексов. И дело даже не в том, что мы все время пытаемся смотреть на историю через устное народное творчество и доказать свою связь с разными древними цивилизациями. Самый большой комплекс казахской истории связан с ее отношением к прежней государственности. Парадокс заключается в том, что из всех известных общеказахских ханов только именем одного Тауке названа улица в Шымкенте. При всем уважении и героическом прошлом Кенесары, Аблай не были общеказахскими ханами. То же самое можно сказать о хане Младшего жуза Абулхаире, именем которого не так давно предложил назвать улицу Фурманова в Алматы лидер партии «Руханият» Мамбеталин. Но из всех ханов времен существования Казахского ханства в современном Казахстане можно встретить только имя Тауке. При этом в качестве казахских ханов выступали как минимум два десятка человек, из них семь-восемь были очень известны. Это и основатели государства Джанибек и Гирей, и сын первого Касым, и его сын Хаккназар. Можно вспомнить хана Тауекеля, который штурмовал Бухару и чуть не завоевал Среднюю Азию, его брата Есима, сына последнего Джангира, героя войн с джунгарами, и, наконец, сына последнего Тауке. Здесь специально не упомянуты сын Гирея Бурундук, отец Тауекеля Шигай, наследники Касыма Мамаш и Тахир, хан Буйдаш и другие. Они либо были не столь известны, либо у них была печальная история. Бурундук был изгнан с ханского места, при нем Казахское ханство проигрывало войны узбекам Мухаммеда-Шейбани, Мамаш погиб в междоусобице, задохнувшись под тяжестью доспехов, Тахир бежал в Семиречье и потерял большую часть ханства. Но Джанибек, Касым, Хаккназар, Тауекель, Есим, Джангир – почему они остались без внимания в современном Казахстане. Это все равно, как если бы в Литве вообще не упоминали о своих великих князьях Витаутасе и Миндаугасе. Можно, конечно, объяснить это советскими пережитками, потому что в СССР история ассоциировалась в первую очередь с именами народных героев. Отсюда все наши батыры и жырау. Но ханский период нашей истории нельзя просто игнорировать, он был и он связывает нас с более древними временами, когда наши предки были частью государственности улусов Джучи и Чагатая. Поэтому нельзя говорить о Джанибеке, не указывая, что он был сыном хана Барака, правнуком Урус-хана, который, в свою очередь, был потомком Орды, внука Чингисхана. Может быть, именно это обстоятельство и смущает наших аксакалов, для которых еще не совсем понятно, как относиться к монгольскому периоду в нашей истории. Вопросов в истории всегда было много, в нашей – особенно. Что в конце концов делали наши предки во время штурма Отрара: они его защищали или штурмовали? |
|
Тэги: Оценка: 4.75 (голосов: 16) |
||
|
Похожие статьи: 20.10.2009 Погоня за атомом
05.10.2010 Юрий Лужков - Отряд не заметит потери бойца?
09.02.2010 Юлия Тимошенко - При прочих равных
03.11.2009 Юлия Тимошенко - Новая хозяйка медной горы?
23.02.2010 Юлия Тимошенко - Принцесса цирка
26.08.2011 Юлия Тимошенко - Второй шанс для Юли
29.06.2010 Большие маневры
01.06.2010 Подводные камни Желтого моря
14.12.2010 Игры у моря
01.12.2009 Корейское направление
|
||
|
Комментарии к статье: Дата: 2012-02-11 17:54:51
Имя: Баур Ережеев
Сообщение: Султеке, спасибо за статью! Очень интересно! вы всегда пишите все интересно! ждем ваших публикаций и дальше. Рахмет коп-коп.
|
||
Регистрационное свидетельство №10218-Ж |
Республика Казахстан г. Алматы, 050010 Главпочтампт, а/я 271 |
тел./факс: +7 (727) 272-01-27 272-01-44 261-11-55 |
Перепечатка материалов, опубликованных в журнале "Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции. |
| Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved | Designed and developed by "Neat Web Solution" | ||