eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Единство Цели
Принятое 12 мая казахстанским парламентом решение о придании президенту страны Нурсултану Назарбаеву статуса лидера нации и внесении в текущее законодательство соответствующих изменений было встречено с вполне ожидаемой реакцией как со стороны политической оппозиции, так и со стороны консервативно настроенной части населения Казахстана. Если первые отнеслись резко отрицательно, то вторые встретили это решение пусть и не с одобрением, но с полным пониманием ситуации, в которой находится страна, и от чего на самом деле здесь зависят общественный порядок и перспективы дальнейшего развития
Автор: Султан Акимбеков
Локация: Алматы
Номер: №9 (22) 2010

Без всякого сомнения, последние события в Киргизии создали самую широкую общественную поддержку нынешней власти и президенту страны. При всем возможном недовольстве ситуацией в Казахстане и наличии претензий к властям у части общества, особенно из числа городской казахской интеллигенции, любой здравомыслящий средний человек мог теперь сравнивать и делать свои собственные выводы. С учетом того, что традиционные общества у казахов и киргизов являются практически братьями-близнецами, выводы были вполне очевидными.

В этой ситуации призывы радикальных оппозиционеров к повторению киргизских событий, попытка убедить общественное мнение, что смена нынешней власти любой ценой является непременным условием для дальнейшего прогресса государства и общества, стали выглядеть не очень убедительно. Свою роль сыграла и государственная пропаганда: быстро перестроившись, она очень грамотно подала всю имеющуюся информацию о ситуации в Киргизии. Обыватель был шокирован, он вдруг осознал, что на кону стоит его спокойная и в целом сытая жизнь в нашей не самой демократичной, но очень предсказуемой стране.

В свою очередь оппозиция не сумела перестроиться, она придерживалась прежней тактики прямых нападений на власть, приветствуя при этом киргизские события, как произошедшие в рамках перемен в сторону демократизации общества. В результате чего она оказалась в довольно сложном положении.

Переворот в Киргизии дал официальной Астане аргументы в пользу сильного государства как альтернативы хаосу, который стал ассоциироваться с ситуацией у нашего южного соседа. Если оппозиция утверждает, что именно это и есть путь к демократии и что это лучший выбор для нашего общества, то Астана может теперь говорить, что, напротив, лучшим выбором для Казахстана является сильное патерналистское государство. И это может быть привлекательным для общества, особенно на фоне всей истории соседней Киргизии, в которой происходило постепенное ослабление государственного начала и его институтов, в результате чего становятся возможными межнациональные столкновения, рост трайбалистских настроений и перспектива раскола государства на его составные части. Кроме того, есть еще и отсутствие гарантий собственности для мелкобуржуазной среды в результате перманентной политической и социальной нестабильности.

Государство теперь может сказать, что да, на местах система управляется плохо, но где на пространствах бывшего СССР она сегодня управляется хорошо. В то же время в случае ослабления государственных институтов система наверняка будет управляться еще хуже и жизнь обычного обывателя станет совсем некомфортной. Значит, основная идея развития сильного государства должна быть сконцентрирована на улучшении качества управления и одновременно усилении его социальной направленности.

Таким образом, несомненно, что события в Киргизии наверняка расширили в Казахстане общественную базу поддержки и государства и президента Назарбаева и одновременно сузили ее у оппозиции. Но самые большие потери она понесла в связи с практически полным прекращением в апреле-мае политической активности национал-патриотов. Их лидеры выразили полное удовлетворение принятым вариантом новой доктрины национального единства, хотя все поправки носили очевидно косметический характер и государство, по сути, не уступило радикалам ни в одном стратегическом вопросе. Однако они все же фактически отказались от активного участия в акциях оппозиции.

Последняя тем самым лишилась «пехоты», благодаря которой она собиралась расшатывать власть в уличных протестах, потому что собственными силами нынешняя оппозиция не может собрать массовые митинги для проведения чего-то похожего на «цветные революции» в Сербии, Грузии и на Украине. Ради этой цели представители оппозиции, как либеральной ее части, так и коммунистической, даже пожертвовали поддержкой национальных меньшинств. Они полагали, что на данном политическом этапе важнее организовать силовое давление на власть, а уже потом, после того как успех будет ими достигнут, например, по киргизскому сценарию, они смогут эту поддержку вернуть. Вернее, следуя этой логике, получалось, что национальным меньшинствам после возможного достижения оппозицией ее целей будет просто некуда деться.

Парадокс здесь заключался в том, что демократически настроенная оппозиция игнорирует внушительную часть потенциального электората. Но без решительно настроенных националистов больших митингов при нынешней устойчивой политической и социальной ситуации в Казахстане собрать невозможно. Это наглядно продемонстрировала попытка проведения 1 мая митинга у офиса незарегистрированной партии «Алга». При том, что митинг организовывали совместно активисты «Алги» и их союзники коммунисты, что из многих регионов прибыли группы поддержки, что у протестующих, очень возможно, не было проблем с финансированием, в акции протеста участвовало, по разным оценкам СМИ, всего от 600 до 800 человек.

Очень интересный вопрос: почему же националисты все-таки передумали? Возможно, дело в том, что при всей их радикальности и жесткости заявлений они в своей основе представители интеллигентных кругов. Достаточно вспомнить список тех, кто подписал известное письмо против Таможенного союза. Единственное, что способно заставить интеллигенцию идти на крайние меры, это только вопросы идеологии. С идейной точки зрения нынешние националисты ориентированы на национальное государство и находящуюся в ее основе нацию, однако не в гражданском ее понимании, как это принято в мировой практике, а скорее в этническом. Отсюда и их своеобразное видение возникшей угрозы нации и государству, очевидно надуманной, несомненно, с точки зрения теории неграмотной и явно неполиткорректной. Но заметим, что данная идеология носит обобщающий характер, никто из представителей казахской радикальной интеллигенции не хотел бы, чтобы в результате их действий произошло ослабление государства и тем более его разделение на составные части. Между собой они могут делиться по регионам и даже родам, но общей идеологией националистов на настоящем этапе является единая казахская общность на национальной основе в рамках действующего государства.

Соответственно киргизский бунт и явное ослабление этой страны, возникшая угроза ее последующего раскола по линии Юг – Север не могли не вызвать озабоченности казахской интеллигенции, даже самой радикальной ее части. Так и националисты не могли не увидеть вполне реальную перспективу разделения в случае повторения киргизских событий казахского общества, например, по линии Запад – Юг или Север – Юг, не говоря уже о родоплеменных вопросах. При том, что кому, как не им, понимать всю глубину проблем, которые могли начаться в Казахстане в случае реализации такого сценария.

Поэтому националисты, возможно, посчитали, что ослабление государства на данном этапе не отвечает их интересам. Этим они отличаются от своих временных, как выяснилось, попутчиков из радикальной политической оппозиции, которые вовсе не рассматривают существование таких рисков для государства, вернее, считают их несущественными. Они полагают, что демократия автоматически решит все проблемы, а то, что в конкурентной борьбе на политическом поле в таком случае будут участвовать субъекты, организованные по региональному или родоплеменному признаку, их вовсе не смущает.

Но государство не может рисковать стабильностью и, повторюсь, имеет самую широкую общественную поддержку в решении вопроса обеспечения порядка. Даже европейские страны, которые планировали весь этот год нашего председательства в ОБСЕ пристально следить за нашим поведением, после Киргизии оказались в сложной ситуации. Они вдруг увидели, что в Азии либерализация может не только привести к власти еще более жесткий режим, как это произошло с прежним киргизским президентом Курманбеком Бакиевым, но серьезным образом ослабить государственные институты. В связи с тем, что у них больше информации, чем у местных либералов, перед ними наверняка возник призрак некоторых нестабильных стран Африки с их племенами и вечными внутренними конфликтами.

В этой ситуации сильное государство, которое в Казахстане ассоциируется с президентом Назарбаевым, стало выглядеть как наиболее оптимальный выбор в общей нестабильной обстановке. Тем более когда речь идет о сильном государстве с развитой рыночной экономикой, что особенно показательно в сравнении с положением дел в Узбекистане и Туркменистане. В регионе теперь всем внешним силам крайне необходим относительно успешный пример восточной модернизации – нечто среднее между Турцией времен Ататюрка и Сингапуром с его постоянным лидером Ли Куан Ю. Причем речь идет не о модернизации экономики, а о такой трансформации жизни государства и общества, которая будет учитывать всю специфику организации Казахстана и других восточных стран.

Когда мы говорим о Турции или Сингапуре (можно вспомнить также Малайзию и Китай), то в отношении этих стран никто не говорит о полном соответствии западным стандартам. Это в принципе невозможно. Каждая из этих стран адаптирует передовой западный опыт под свои нужды, которые носят, безусловно, первичный характер.

Решение парламента предоставить президенту Назарбаеву статус лидера нации вполне отвечает такой задаче. Оно соответствует природе восточного государства, каковым Казахстан собственно и является. Примеры важности сильного лидера для сильного государства не только в переходный период, но и после него можно найти в истории того же Сингапура или Китая. Можно задать вопрос: стала бы реальной современная Турция, если бы не железная воля Ататюрка, что было бы с Китаем, если бы отошедший от дел Дэн Сяопин в обстановке всеобщего паралича власти в Пекине не отдал бы в 1989 году приказ жестко навести порядок на площади Тяньаньмынь? Все эти примеры очень далеки от нас, но каждый из обычных граждан может задать себе вопрос: что было бы с Казахстаном, если бы у власти в начале 1990-х годов оказался крепкий советский хозяйственник вроде президента Узбекистана Ислама Каримова или какой-нибудь радикальный поэт, вроде грузинского Звиада Гамсахурдиа, или просто слабый президент, каким был таджикский Рахмон Набиев. Поэтому, когда в нашей оппозиции говорят, что с 1991 года это было потерянное время, они не правы. Потому что они руководствуются категориями веры в общую силу демократии западного образца, но в то же время игнорируют сравнительный анализ ситуации, учитывающий сложный национальный состав населения, родоплеменную структуру традиционного общества, нерешенные исторические проблемы и многое другое.

Правда, возникает вопрос: а что же дальше? Несомненно, фактор сильного лидера в восточных странах, способного в том числе и жесткими мерами обеспечить развитие страны, – это почти всегда лотерея, случайность или везение, кому как нравится. Так было в Турции в 1920-х годах, затем в Сингапуре в 1960-х, в Китае в 1980-х, и в Казахстане в 1990-х. Но после удачного старта и определения общего направления развития для таких государств необходима преемственность даже не самой власти, а системы ее организации. Если представить, что наш выбор сильного государства с вертикалью власти является лучшим вариантом в нашей ситуации, то логично его продолжение. В этом смысле поправки в законодательство от 12 мая предоставляют президенту Назарбаеву свободу выбора для любых политических маневров. Так или иначе, но только от него зависит решение, которое напрямую затрагивает интересы государства и общества.

Тэги: Нурсултан Назарбаев, Киргизия, оппозиция


Оценка: 0.00 (голосов: 0)



Похожие статьи:


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"