eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Ошская катастрофа
Трагические события на юге Киргизии поразили не только своим размахом и сопутствующей жестокостью, но и оставили после себя слишком много вопросов, на которые не может быть однозначных ответов
Автор: Султан Акимбеков
Локация: Алматы
Номер: №11-12 (24-25) 2010

Вооруженные столкновения на межэтнической почве в Ошской области Киргизии, продолжавшиеся примерно с вечера 10-го по 14 июня, носили беспрецедентный характер. Пресс-секретарь Совета безопасности Киргизии Алик Орозов 17 июня впервые назвал примерное количество погибших. «Я не знаю, сколько это – 2 тыс. или 2,5 тыс. человек, временное правительство не заинтересовано скрывать информацию, но точных данных по погибшим в настоящий момент нет».

Трудно вспомнить подобную ситуацию в последние 15 лет. Скорее ближайшие аналогии нынешним ошским событиям можно найти в период, связанный с распадом в начале девяностых годов сразу двух социалистических империй СССР и Югославии. Причем речь в данном случае не идет о конфликтах конца восьмидесятых годов, например, таких, как известные киргизско-узбекские столкновения в том же Оше или, например, беспорядки в соседней узбекской Фергане, где обострились отношения узбеков с турками-месхетинцами. Данные конфликты носили локальный характер и были сравнительно быстро подавлены еще вполне дееспособными централизованными советскими государственными структурами, чего нельзя сказать о масштабных межэтнических столкновениях уже после распада СССР, итогом которых зачастую была массовая депортация мирного населения, происходившая по национальному признаку. Именно так развивались события в бывшей грузинской автономии Абхазии, или, например, в ходе конфликта между азербайджанцами и армянами вокруг Нагорного Карабаха или в бывшей югославской республике Боснии и Герцеговине. В этих случаях речь идет об этнических чистках, потому что победители с помощью террора против мирных граждан старались вытеснить представителей проигравших с занимаемых ими в ходе вооруженного конфликта территорий.

Поэтому, собственно, сегодня в Азербайджане не осталось проживавших там в советское время примерно полумиллиона армян, а в Армении такого же количества азербайджанцев. Кроме того, карабахские армяне вытеснили из Карабаха и семи оккупированных ими районов Азербайджана до 1,5 миллионов азербайджанцев. В свою очередь Абхазию вынуждены были покинуть до 300 тыс. грузин. В Боснии и Герцеговине, как и в соседней Хорватии, беженцами стали миллионы боснийских мусульман, сербов и хорватов, а некоторые районы в корне поменяли состав населения.

Однако все эти трагические события происходили в период распада государственности в СССР и Югославии. Отсутствие дееспособных государственных институтов способствовало разделению общества по самому простому этническому принципу, после чего отдельные этносы вступили в ожесточенную борьбу без правил либо за свое государство, либо за контроль тех или иных территорий. В любом случае именно ослабление прежнего государственного устройства стало главным условием межэтнических конфликтов 1990-х, когда все прежние противоречия, в том числе межэтнические, вдруг разом вышли наружу.

Очень похоже, что и в Киргизии мы увидели, как произошедшее за последние два-три месяца заметное ослабление государства и его институтов создало условия для появления давно забытого призрака межнациональных конфликтов начала девяностых годов. Другое дело, что такое ослабление институтов произошло уже после завершения в Киргизии процессов государственного строительства. То есть в данном случае уже нельзя оправдать ситуацию обстоятельствами, связанными с распадом СССР.

Сегодня кризис государства в Киргизии является прямым следствием внутриполитической борьбы в этой стране, которая время от времени приобретает чрезвычайно ожесточенные формы. В настоящий момент местные элиты предпринимают еще одну попытку найти такую формулу политического устройства, которая позволила бы им поддерживать баланс сил и не дать кому-то одному, будь-то отдельный политик или целый клан, установить монополию на власть, как это делали прежние президенты Аскар Акаев и Курманбек Бакиев. Для этого проводится референдум с последующим переходом страны к парламентской республике.

Очевидно, что переходный процесс после апрельских событий в Бишкеке, когда был свергнут президент Бакиев, явно затянулся. После этого переворота авторитет практически всех институтов власти и так стал крайне низким, к тому же обострение политической борьбы привело в движение массы энергичных людей, не только в центре, но и на местах. В киргизской политике вдруг стало очень много самостоятельных субъектов, которые начали активно участвовать в конкурентной борьбе на всех уровнях. Ситуацию усугубляло и то, что члены семьи прежнего президента, опираясь на лояльность представителей своей традиционной общины из племени кипчаков и обладая при этом значительными денежными ресурсами, продолжали оставаться активным участником политического процесса в основном на неформальном уровне.

В то же время в ситуации общей неопределенности и явного паралича государственных институтов произошла определенная активизация киргизских узбеков. В целом они всегда были вполне лояльны киргизскому государству, их элиты, в том числе и криминальные, были интегрированы в основные процессы внутри страны. Однако в ситуации хаоса в киргизской политике и обострения внутриполитической борьбы, когда власть в том же Оше этой весной могла меняться раз в несколько дней, узбеки наверняка стали чувствовать себя незащищенными. Прежняя система их отношений с государством в Киргизии оказалась разрушена. Некому стало обеспечивать гарантии сохранения их положения в обществе и сохранность имущества и бизнеса, в обмен на которые местные узбеки фактически отказались от участия в киргизской политике и сохраняли лояльность любым центральным властям в Бишкеке.

В результате узбеки стали консолидироваться – вряд ли с целью захвата власти и противостояния киргизам, скорее для защиты своих интересов. Когда нормальным средством ведения политической борьбы в Киргизии стало широкое использование методов уличного давления на власть, то традиционно хорошо организованные узбеки могли посчитать, что в случае появления опасности они также могут использовать толпы своих молодых людей для защиты. В результате этой весной время от времени имели место уличные столкновения, например в Оше и Джалал-Абаде, когда был сожжен узбекский университет.

Такое развитие событий наверняка способствовало обострению отношений между общинами, по крайней мере, между их активными представителями. Создалась крайне напряженная обстановка, а с учетом широкого распространения в регионе после свержения Бакиева оружия ситуация становилась особенно опасной. Поэтому, собственно, не так уж и важно, были июньские события в Оше спровоцированы и организованы сторонниками экс-президента и некоей третьей силой, о чем говорит местное временное правительство, или их непосредственной причиной стала бытовая драка между узбекской и киргизской молодежью, или это был конфликт криминальных группировок.

Несомненно одно: почва была вполне подготовлена всей логикой предшествующих событий, и первопричиной всего произошедшего стало резкое ослабление в Киргизии государственных институтов, явившееся результатом пока явно не слишком удачной попытки перестроить в этой стране политическую структуру власти, которая, естественно, предпринималась исходя из самых благих целей. Понятно, что при сильном государстве киргизские узбеки, как любые другие национальные меньшинства в многонациональных государствах восточного типа, всегда самые лояльные граждане по отношению к центральной власти, даже если они при этом отстранены от активного участия в политической жизни. В то время как при ослаблении государства они вынуждены либо защищать свои интересы в рамках принятых в этом государстве методов политической борьбы, либо в случае компактного проживания среди них распространяются сепаратистские идеи.

Шок и трепет

Собственно события начались вечером 10 июня и сразу приобрели крайне ожесточенный характер. Очевидно, что и у киргизов и у узбеков было оружие, но наверняка не в слишком больших количествах. Скорее можно было ожидать, что будут какие-то уличные столкновения и массовые драки, но никак не полноценная война. Однако уже через два дня поток беженцев из узбекских районов Оша и его пригородов составил сотни тысяч человек. Представители ООН 18 июня называли цифру в 400 тыс. беженцев, из них до 100 тыс. перешли границу с Узбекистаном. Если учесть, что киргизские узбеки явно были настороже, проживали они компактно, а среди сотен тысяч человек было немало решительно настроенных мужчин, то ход событий выглядит весьма странным. Если бы это был банальный бытовой конфликт и стороны пошли врукопашную с использованием подручных средств, то это напоминало бы битву времен средневековья. Но узбекская община Оша и его окрестностей в очень короткие сроки фактически оказалась разгромлена. Это могло произойти только в случае масштабного применения оружия, в том числе возможно, что и тяжелого.

Здесь, собственно, и кроется самая большая загадка нынешних Ошских событий. Временное правительство предлагает версию о таджикских и прочих наемниках, которые якобы обстреливали представителей обоих этносов, провоцируя их на столкновения, затем огнем подавляли оборону узбеков, а за ними уже шли толпы из числа маргинальных киргизов, многие из которых приехали в город из горных сел. 14 июня об этом говорил Кубатбек Байболов, назначенный комендантом Джалал-Абада и одновременно первым заместителем председателя Комитета по нацбезопасности Киргизии. «Со всей ответственностью заявляю, что это идеологическая диверсия и провокации, в разных местах появляются затемненные машины и одинаково расстреливают представителей обоих этносов. Это специально подготовленные группы из числа граждан Таджикистана. Их нанимателями являются приближенные семьи Бакиевых, отлученных от власти». Такую версию поддерживали и в России, в частности, известный журналист Аркадий Дубнов ссылался на проживавшего в Москве некоего таджика из числа бывших боевиков, который заявил, что к нему и другим имеющим боевой опыт ветеранам войны в Таджикистане обращались с целью участия в какой-то операции в Киргизии.

О некоей третьей силе говорили и в Узбекистане, который неожиданно столкнулся с огромным количеством беженцев и, что еще важнее, проблемой того, как ему реагировать на происходящие события. Первый заместитель министра иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов заявил: «Не вызывает сомнения, что за событиями в Киргизстане стоят третьи силы, о чем свидетельствует наличие большого количества оружия, применение наемников, профессиональных снайперов». В свою очередь 16 июня представители ООН заявили: у них есть сведения, что киргизские события были «хорошо спланированными».

Практически сразу же отреагировали таджикские власти. 15 июня было распространено заявление руководителя департамента информации МИД Республики Таджикистан Давлата Назриева: «МИД Республики Таджикистан категорически опровергает распространенное накануне заявление заместителя председателя государственной службы национальной безопасности Кыргызстана Кубата Байболова об участии в беспорядках на юге этой страны группы лиц, прибывшей из Таджикистана, и подчеркивает, что террористы не имеют ни родины, ни национальности».

Все эти сделанные по горячим следам заявления, особенно из Центральной Азии были весьма показательны. Каждой из сторон надо было как-то отреагировать на произошедшие трагические события, которые явно застали их врасплох, по крайней мере, это справедливо при оценке масштабов трагедии. При этом понятно, почему представители временного киргизского правительства начали говорить о таджикском следе и связях провокаторов с Бакиевым. Такая версия позволяла им представить оба народа, и киргизов и узбеков, жертвами некоего заговора бывшего президента и внешних сил и постараться таким образом избежать дискуссии об этнических чистках, что было практически неизбежно при таком количестве беженцев.

Со своей стороны, официальный Ташкент, очевидно, также хотел бы избежать жестких оценок событий в Киргизии. Потому что в противном случае ему пришлось бы занять более активную позицию с учетом количества жертв среди этнических узбеков и числа беженцев, при этом делать жесткие заявления в адрес киргизских властей, принимать какие-то меры. В конечном итоге это могло привести к необходимости принять на узбекской территории не 100 тыс. человек, а много больше. Кроме того, конфликт с Бишкеком с обвинениями киргизов в этнических чистках мог способствовать тому, что в итоге беженцы узбеки из Киргизии не вернулись бы по своим домам, а остались бы в лагерях на территории Узбекистана.

В то время как интерес Ташкента напротив наверняка заключается в том, чтобы узбеки оставались в Киргизии. Это связано и с проблемой содержания сотен тысяч беженцев на территории и без того перенаселенной узбекской части Ферганской долины. К тому же этот регион считается одним из самых проблемных в Узбекистане, и в этой ситуации явно нежелательно появление нескольких сот тысяч человек, которые тем более являются выходцами из страны с рыночными отношениями. Значит, они по определению более активны, чем жители Узбекистана с их привычкой жить при госкапитализме и теоретически могут создать проблемы. Кроме того, Ташкент явно не хотел бы потерять узбекскую диаспору в соседней стране. Немаловажно также и то, что власти Узбекистана не могли выглядеть в глазах собственного населения, как бросившие в беде соотечественников, подвергшихся этническим чисткам. Версия о третьей силе в этой ситуации была вполне удобной. Она позволяла возложить вину на некую абстрактную силу.

Несомненно, что версия о заговоре Бакиева и неких исламских радикалах, которые пытаются использовать ситуацию, вполне отвечала и интересам России. С одной стороны, Москва не скрывает своей удовлетворенности фактом свержения бывшего киргизского президента, как, впрочем, и своих тесных связей с нынешней политической элитой в Бишкеке. С другой стороны, в настоящий момент дестабилизация в Киргизии и, что более важно, дискредитация временного правительства явно не отвечает ее интересам.

В то время как обстоятельства Ошских событий неизбежно ставят вопрос об этнических чистках, что не только создает проблемы для Бишкека, но косвенно задевает интересы Москвы. При этом в России наверняка отдают себе отчет, что в нынешней ситуации временное правительство не может надежно контролировать все те многочисленные группы киргизского населения, которые участвовали в Ошских событиях. По большому счету, проверкой на прочность для данного правительства будет не только обеспечение возвращения беженцев, но и возврат им имущества, в первую очередь земли. Можно предположить, что сейчас на юге многие из активных участников беспорядков с киргизской стороны захватывают именно землю, как это уже было после апрельских событий на севере Киргизии.

Поэтому России было важно прикрыть нынешние власти в Бишкеке, а заодно и свои интересы. Тезис о неких исламских радикалах позволяет избежать необходимости вовлекать в дискуссию какую-то из соседних с Киргизией стран, особенно Узбекистан. Правда, в этом случае задеваются интересы Таджикистана, потому что согласно главной версии речь идет о таджикских наемниках. Однако вспомним, что в своем заявлении МИД Таджикистана указывал, что «террористы не имеют ни родины, ни национальности». Очевидно, что здесь прямой намек на тех самых международных террористов, которые, как известно, ответственны за многое. Не случайно на российских информационных ресурсах вдруг стали говорить о чеченцах, снайперах из Прибалтики и людях, которые говорили на неизвестных опрашиваемым жителям южной Киргизии языках. Но так как таджикский они в принципе должны уметь немного понимать, а арабский уметь отличать, то речь идет о ком-то из совсем далеких краев. Очень любопытна была также оговорка на некоторых российских центральных телеканалах, где упоминалось об Афганистане как непосредственном соседе Киргизии, при том, что эти страны не граничат друг с другом.

Нынешняя ситуация с информационным обеспечением вокруг конфликта очень напоминает события десятилетней давности, когда некие боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ) в 1999 и 2000 годах нападали на Узбекистан и Киргизию. Прийти они могли только с территории Таджикистана, что в Душанбе отрицали, но на российских информационных ресурсах говорили, что отряды ИДУ пришли из Афганистана, где обучались в лагерях движения «Талибан». Правда, для этого им надо было пройти через север Афганистана, контролируемый отрядами антиталибской коалиции Ахмад Шах Масуда и Абдул Рашид Дустума, которые зависели от России и Ирана в вопросе обеспечения оружием и боеприпасами. Затем перейти границу с Таджикистаном, которую в тот момент контролировали российские пограничные войска, затем без боев пройти всю таджикскую территорию, где положение контролировали либо лояльные России правительственные войска, либо лояльные Ирану отряды таджикской оппозиции, к тому же здесь находилась еще и 201-я российская дивизия. Причем характерно, что за несколько лет до этого Москва и Тегеран принудили таджикских оппонентов к миру.

Понятно, что тогда главная проблема была связана с ожесточенной борьбой за влияние, которая разворачивалась в регионе и в которую были вовлечены, с одной стороны, Россия и Иран, с другой – Пакистан, Турция, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия и стоявшие за ними США. Организации, подобные ИДУ и «Талибан», во многом были пешками в той многоходовой игре. Нынешняя ситуация опасна тем, что борьба, похоже, может снова начаться, и это плохо для жителей региона Центральной Азии.

Геополитический тупик

Характерно, что в целом в реакции России и США на конфликт в Киргизии, как официальной, так и той ее части, которая проходит через общественное мнение, было весьма много намеков в отношении друг другу. В этой связи весьма показательно интервью, которое президент России Дмитрий Медведев дал 17 июня американской газете Wall Street Journal. Отвечая на вопрос о Киргизии, Медведев сказал, что «мы выстраивали свои отношения с прежним киргизским руководством, но надо признаться, что прежний режим «заигрался». И дело тут не только в какой-то близости с другими странами, Соединенными Штатами Америки – это как раз, что называется, вопрос внешнеполитических приоритетов, но нужно честно было себя вести по отношению к гражданам, нужно было по-честному зарабатывать деньги, не обманывать своих партнеров». Намек более чем прозрачен. Медведев заметил, что не надо обманывать партнеров, здесь явное напоминание о невыполненном Бакиевым обещании вывести американскую базу из Манаса и создать российскую базу в Оше и прямое указание на его тесные связи с США.

Одновременно Медведев высказался и по поводу базы в Манасе. «Если киргизское руководство в какой-то момент посчитало, что эта база им нужна, это их решение. И я напомню, в каких условиях это решение принималось. Это решение принималось в начале этого десятилетия и согласовывалось на самом высоком уровне. Когда началась кампания в Афганистане и потребовалась помощь нашим американским партнерам. Вопрос баз не входит в компетенцию российского руководства. Но если вам угодно знать мое мнение, то я еще раз подчеркиваю, такого рода объекты, они не должны иметь постоянного применения, а должны завершать свою работу после выполнения соответствующих операций. Судьба этой базы в руках руководства Киргизии. Пусть решают». Опять же весьма недвусмысленный намек как киргизским властям, так и США.

Характерно, что в этот же день американская газета The Washington Times пишет, что стратегическая для США база в Манасе опять под угрозой закрытия: «Россия путем закулисных маневров старается оказать влияние на временное правительство Киргизии, которое столкнулось с новой вспышкой насилия». В то же время вице-премьер киргизского правительства Азимбек Бекназаров заявляет в Бишкеке, что база в Манасе может быть закрыта, если Великобритания не выдаст Киргизии сына Бакиева Максима.

При этом США официально стараются делать жесты в адрес России, признавая тем самым ее влияние в Киргизии. 18 июня они направили в Бишкек помощника госсекретаря Роберта Блейка. Одновременно 17 июня CNN привело мнение неназванного источника в администрации Обамы, который заявил, что «идеальным выходом из нынешней киргизской ситуации было бы сотрудничество США, России и других стран». Очевидно, что Вашингтон стремится сохранить базу в Манасе. Она принципиально важна для него не только как центр транзитных перевозок, а как символ и в то же время опорная точка американского присутствия в регионе. По тем же причинам для России крайне важно закрытие данной базы.

При этом очевидно, что Ошские события не отвечали интересам ни Москвы, ни Вашингтона. Хотя американцы могли быть разочарованы быстрым смещением президента Бакиева, с которым они установили тесные отношения, в то же время решение киргизских элит провести политические реформы и перейти к парламентской республике давало США время. По крайней мере, до завершения всех процедур, то есть как минимум до конца года и всегда оставался шанс договориться снова. В свою очередь Москва явно недооценила уровень деградации государственных институтов в Киргизии после апрельского переворота и переоценила способность временного правительства контролировать положение.

Похоже, что свои выводы из произошедшего в Москве уже сделали, поэтому все в том же интервью президент Медведев заявил: «Я могу сказать, что, конечно, самым опасным был бы следующий сценарий: если порядок не будет наведен, но в то же время возникнет необходимость проводить выборы, политический ландшафт в Киргизии будет сегментирован на целый ряд участков, вначале они будут создавать очень сильное внутреннее напряжение, полемику в парламенте, будут возникать какие-то группы, а по той Конституции, которая предлагается к принятию, Киргизия должна превратиться из президентской республики в парламентскую, что, конечно, весьма опасная вещь, имея в виду неустойчивость власти в Киргизии». Если учесть, что раньше Москва положительно относилась к идее перехода некоторых стран СНГ к парламентской республике, то теперь, столкнувшись с угрозой дестабилизации в стране, входящей в ее зону влияния, в России передумали.

Поэтому следует ожидать, что в ближайшее время в Киргизии должен появиться сильный политик, которого так не хватало этой стране в дни Ошских событий. Пророссийские политологи уже называют фигуру генерала Эсена Топоева, бывшего министра обороны, который в настоящий момент работает в Москве в компании «Росвооружения». Не случайно и появление в Джалал-Абаде на должности коменданта бывшего полковника КГБ Кубата Байболова, который как раз и сделал заявление о таджикском следе. Если учесть, что этот уроженец киргизского севера, некогда близкий к Аскару Акаеву, работавший вице-спикером в акаевском парламенте, то его направление на юг наводить порядок не только говорит, что положение было серьезным, но и может означать, что Москва делает ставку на близких к ней силовиков. Только Россия могла вынудить временное правительство назначить северянина в статусе заместителя руководителя местных сил безопасности на юг в критической ситуации. Это гораздо более надежный вариант, чем вводить в Киргизию войска.

Хотя идея ввода войск с повестки дня не снимается. Просто Москва не хотела бы делать это в одиночку и в условиях продолжающегося конфликта. Для нее гораздо лучше было бы ввести некий символичный контингент под флагом того же ОДКБ уже после завершения острой фазы конфликта. Например, так, как это было в Таджикистане в первой половине девяностых, где, кстати, в составе объединенных миротворческих сил служил сводный казахстанский батальон, а Россия имела 201-ю дивизию и своих пограничников.

Заметим, что единственным подходящим партнером для России в этом предприятии может быть только Казахстан. Другие партнеры по ОДКБ вряд ли согласятся на участие в такой операции. Армения далеко, Узбекистан, как и Таджикистан, не подходят по понятным причинам, остаемся только мы. Поэтому, скорее всего, в настоящий момент Москва старается убедить Астану согласиться на этот шаг, а наши, похоже, отказываются. В этой связи любопытно мнение, высказанное 17 июня в Алматы близким к позициям России политологом из Киргизии Александром Князевым. «Например, это мог бы быть ввод миротворческих сил и размещение, условно говоря, казахстанских подразделений на территории Киргизии могло бы служить гарантией для казахстанских инвесторов...». Это очень интересное замечание, с учетом того факта, что в Киргизии проходит национализация предприятий, подозреваемых в связях с Бакиевым, и как раз 17 июня все тот же Бекназаров угрожал отобрать четыре казахстанских санатория на Иссык-Куле.

Однако в участии Казахстана в гипотетическом вводе войск в Киргизию под флагом ОБСЕ не видно никаких очевидных плюсов. Хотя все зависит от того, какие аргументы могут предложить россияне. Но надо иметь в виду, что наше участие в такой операции, особенно в случае, если новые власти Киргизии вытеснят американскую базу из этой страны, означает существенный отход от прежней многовекторной политики и участие в будущих геополитических играх в нашем регионе исключительно на стороне России со всеми вытекающими отсюда последствиями. Особенно если Москве удастся одновременно с вводом войск ОДКБ заставить уйти из Киргизии американцев, что явно не улучшит наши отношения с ними. Насколько это отвечает интересам Казахстана – большой вопрос.

Последний звонок

Все-таки очень похоже, что межнациональный конфликт в Оше был спровоцирован, вполне возможно, что и людьми Бакиева, но масштаб произошедших столкновений нельзя объяснить только провокациями. Две общины явно были готовы к столкновению друг с другом. Этому способствовала логика предшествующих событий и резкое ослабление государственных институтов. И когда появился повод, конфликт вспыхнул моментально. Другой вопрос: почему именно узбеки оказались так быстро разгромлены?

Узбеки обвиняют в причастности к событиям киргизских милиционеров и военных. Киргизские официальные лица это отрицают. Временный президент Роза Отунбаева в интервью газете «Коммерсант» несколько сумбурно объясняла, что «обе стороны вооружены, и неплохо. Вы говорите, что узбеки больше пострадали. Да, это приходится признать. Но узбеки были хорошо вооружены и заранее, как киргизы считают, к этому готовились. У киргизов скорее всего несколько иная история. Во властных структурах, особенно в силовых, много киргизов. Защищаясь от несправедливости, как они думают, они полагались на себя. И поэтому задачей противоположной стороны было запастись оружием. Киргизы поначалу и в Джалал-Абаде, и в Оше очень часто выходили просто с палками, ножами и камнями. Потом уже забирали оружие в боевых частях, у милиции. Разоружали их. У нас был случай в Майли-Сае, там склад оружия 3 тыс. единиц. Пришла масса людей, несколько сотен, и потребовала оружия для мщения. При этом против них оружие даже не применялось – не исполнялся декрет о стрельбе на поражение. Я спрашивала: почему не применяете? Надо же отгонять, иначе расползется это оружие в таком количестве, бойня там будет! Так что они как раз вооружались уже позже. Причем, что удивительно, все эти места скопления оружия были известны – люди шли туда прямиком». Из этого простодушного объяснения хорошего человека, но явно неважного политика становится очевидным, что работавшие в силовых структурах киргизы передавали оружие погромщикам либо под угрозами, либо из сочувствия – из «мщения», как говорит г-жа Отунбаева. Возможно, что многие из них еще и участвовали в столкновениях. А так как в силовых органах работают почти исключительно киргизы, то все оружие оказалось в итоге именно у них и это обеспечило решительный перевес над узбеками и привело к их быстрому разгрому.

В межнациональных конфликтах не бывает правых и виноватых, бывают только жертвы и то в основном из мирного населения. Нам же остается надеяться, что мы в Казахстане сумеем извлечь свои уроки из всей этой некрасивой истории.

Тэги: Киргизия, Ош, революция


Оценка: 3.00 (голосов: 2)



Похожие статьи:


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"