Главная интрига нынешних выборов заключается в том, смогут ли представители радикальной оппозиции организовать массовые акции протеста для оказания давления на власти. Здесь можно говорить о попытке повторить известный сценарий «оранжевых революций» или об использовании опыта арабской улицы, которая уже пару месяцев держит в напряжении режимы в ряде стран Северной Африки и Ближнего Востока. Понятно, что оппозиция хотела бы именно такого развития событий, что автоматически вывело бы ее лидеров на авансцену политической жизни в Казахстане.

Но возможности оппозиции все же резко ограничены. И дело не только в отсутствии доступа к телевидению, какой, к примеру, был в Грузии у Михаила Саакашвили (телеканал «Рустави-2»), когда он свергал президента Эдуарда Шеварднадзе.

Впрочем, дело и не в отсутствии идеологических ориентиров. Оппозиция вполне последовательна в своих либеральных взглядах, поэтому она не хочет вообще говорить о каких-либо рисках либерализации, потому что верит в единственно возможный вариант. Поэтому ее представители приветствуют все возможные революции, «оранжевые» в Грузии и на Украине, оба переворота в Киргизии и любые восстания, например, такие, какие сейчас происходят в арабских странах. Для них это движение на пути к демократии, несмотря на все возможные издержки.

Проблема для либеральной оппозиции в том, что большую часть консервативно настроенного населения, как известно, пугают возможные издержки, которые могут быть связаны с революциями. Так, национальные меньшинства в Казахстане серьезно беспокоит малейшая возможность повторения у нас чего-то похожего на Ошские события в Киргизии.
Поэтому, собственно, без доступа к телевизору и без явной поддержки в обществе у либеральной оппозиции нет шансов самостоятельно раскачать ситуацию. Она может возглавить стихийный протест, но не в состоянии его организовать.

Основная проблема оппозиции в том, что власти тактически грамотно сумели переиграть ее и внутри страны, и на внешнеполитическом поле. Причем последнее обстоятельство, возможно, имеет даже большее значение, так как внутриполитическая ситуация вполне предсказуема.

Даже сам факт проведения досрочных выборов застал оппозицию врасплох. Поэтому и идея бойкотировать выборы стала косвенным подтверждением того, что либеральная оппозиция не видит перспектив и не хочет тратить свои деньги на заведомо безнадежное дело. А безнадежным оно стало потому, что вследствие грамотной политики государства сегодня нет каких-либо внешних сил, которые могли бы хотеть вести свою игру на президентских выборах. Соответственно нет и внешней поддержки – ни информационной, ни материальной, а тратить собственные ресурсы либеральная оппозиция не хочет.

Еще раз хотелось бы подчеркнуть правильный выбор момента Астаной для проведения выборов. На фоне арабских событий ни США, ни Европе не нужны потрясения еще и в Центральной Азии, в ключевой стране региона. Поэтому не следует ожидать никаких сюрпризов с этой стороны. Очень символично выглядело назначение в середине марта спикера казахстанского сената Касым-Жомарта Токаева на должность директора офиса ООН в Женеве, фактически заместителя генерального секретаря ООН. Накануне выборов это практически прямая и явная поддержка нынешних властей Казахстана, их политической линии.

И если либеральная оппозиция говорит о недемократичности выборов и ситуации в Казахстане в целом, то для западных политиков вполне достаточно в смысле приверженности демократическим ценностям отказа от референдума в пользу выборов. Фактически президент Нурсултан Назарбаев, отказавшись от референдума, дал западным странам возможность сохранить лицо. С геополитической точки зрения для Запада важно не только то, что наша страна занимает стратегически важное место в регионе, но и то, что она выглядит вполне прилично с точки зрения западных стандартов. Поэтому они с чистой совестью могут проигнорировать на данном этапе требования своих правозащитных организаций и нашей либеральной оппозиции. Но это не значит, что так будет всегда.

Не следует ожидать никаких неожиданностей и со стороны наших традиционных партнеров Китая и России. Так что внешний фактор при сильном государстве с авторитетным лидером не имеет большого значения. Правда, совсем радикальная часть оппозиции в лице Рахата Алиева и Мухтара Аблязова все-таки попыталась использовать синдром «китайской угрозы». Первый сделал заявление о том, что якобы 1 млн. гектаров земли отдается Китаю в аренду на 99 лет, а 200 тыс. китайских солдат готовятся войти на территорию Казахстана. Близкие ко второму газеты и незарегистрированная партия «Алга» на основании этого заявления попытались начать протестную кампанию.

Расчет, очевидно, делался на то, чтобы повторить неожиданный успех националистической интеллигенции в конце 2009 года, когда они смогли организовать довольно значительные выступления против вполне безобидной концепции гражданской нации и заявления о готовности передать земли в аренду Китаю. Тогда это застало власти врасплох и часть оппозиции сделала вывод, что именно здесь она может найти массовую поддержку для своих акций. Но государство сделало свои выводы из произошедшего, активность националистической интеллигенции за прошедший год заметно снизилась. Хотя ее представители и попытались принять участие в президентских выборах, они не были допущены до окончательных списков.

Поэтому попытка близкой к Аблязову «Алги» начать выступления оказалась неудачной. В ней не приняли участия либералы из ОСДП «Азат» и многие другие протестные группы населения. Тема выглядела слишком абсурдно, особенно в контексте использования китайских солдат. Например, для обманутых дольщиков, шахтеров-регрессников и многих групп это не может стать поводом объединиться.

Но для Аблязова сегодня борьба против официальной Астаны является главным приоритетом его деятельности. Во многом в связи с тем, что Казахстан продолжает требовать возврата активов, выведенных им в виде связанных кредитов из БТА-банка. В этой ситуации политическая борьба против Астаны это способ повысить ставки в игре с целью привлечь к себе больше внимания сильных мира сего. Понятно, что в отличие от Алиева у Аблязова есть лояльные ему СМИ и политические силы внутри Казахстана, и главное, у него есть большие деньги.
В этой связи любопытно, что в конце 2010 года в России был продан один из активов, который принадлежал Аблязову и на который претендовал БТА-банк. Речь идет о производственно-логистическом комплексе «Северное Домодедово» площадью 558 тыс. кв. м, который был приобретен компанией «БИН». В результате сделки Аблязов получил 500 млн. долларов.

Все это выглядело довольно странно с учетом того, что против Аблязова в России в 2010 году было возбуждено уголовное дело по иску все того же БТА. К примеру, в Европе все известные активы Аблязова находятся под арестом в обеспечении иска со стороны БТА и группы его кредиторов. Почему именно в России ему удалось реализовать проблемный актив и получить за него большие деньги? Так что теоретически у Аблязова и близких к нему структур, в том числе, возможно, что и партии «Алга», есть большие деньги. Очевидно, что в случае любого варианта либерализации эти ресурсы будут играть большую роль, как, собственно, и любые внешние силы, которые могут быть заинтересованы в таком важном государстве, как Казахстан.

Теоретически он мог бы использовать их и на этих выборах. Но делает он это явно довольно вяло, без особого энтузиазма. Возможно, это является следствием эффективной политики государства, которое, например, не позволяет ввозить в Казахстан деньги наличными в больших количествах. А может быть, причина в том, что без внешней поддержки такие усилия не могут быть успешными. Поэтому Аблязов просто демонстрирует свои возможности как значительной силы.

Гораздо больше его волнует ситуация после выборов. В этой связи весьма показательна опубликованная в начале марта статья в газете «Республика», где говорится о том, что следующим премьер-министром будет нынешний глава «Самрук-Казыны» Кайрат Келимбетов. Причем статья выдержана в комплиментарном стиле, что довольно странно, с учетом той критики, которой «Республика» подвергала Келимбетова все последние годы. Пожалуй, больше доставалось только председателю Нацбанка Григорию Марченко.

Дело в том, что именно эти два чиновника озвучивали позицию государства по делу БТА-банка. Причем они выступали с точки зрения финансистов, называли конкретные цифры и схемы, активно комментировали весь ход процессов против Аблязова на Западе. Для последнего именно грамотные финансисты и представляют самую большую сложность. Поэтому он и старается максимально уйти от дискуссии с ними. Даже на страницах весьма компетентной газеты «Республика» основной аргумент его защиты строился на идее, что все обвинения в его адрес абсурдны, потому что якобы нельзя воровать у собственного банка. Финансисты своими комментариями так или иначе, но подрывают эту версию. Даже некоторые оппозиционные деятели осторожно говорят о связанных кредитах аблязовским структурам. В целом же, в любом банке в основном находятся деньги либо клиентов, либо кредиторов, поэтому не совсем корректно утверждение, что владелец банка якобы имеет дело со своими деньгами.
Явно, что по какой-то своей причине или, возможно даже, и не своей Аблязов не хочет видеть Келимбетова на посту премьер-министра, а Марченко на посту председателя Нацбанка или каком-нибудь другом посту. Поэтому пытается нанести упреждающий удар.

В любом случае Аблязов со всеми его внушительными информационными и материальными возможностями в ближайшее время будет активным игроком на политическом поле Казахстана. Особенно с учетом того, что нам в ближайшем будущем предстоят еще и парламентские выборы.

Вообще если посмотреть на дискуссии, публичные и кулуарные, по поводу развития Казахстана после выборов, то четко прослеживаются настроения в сторону большей либерализации политического процесса. Это весьма интересная тенденция. Политические элиты явно хотят большей конкуренции с целью не дать кому-то одному из них в последующем монополизировать власть. Этого же хотят либералы, националисты с обеих сторон, региональные элиты, основные внешние силы, за исключением, быть может, Китая. Даже кандидаты в президенты Гани Касымов, Жамбыл Ахметбеков и Мэлс Елеусизов отражают пусть даже порой и в гротескном виде эти настроения в своих программах.

Насколько все эти настроения учитывают возможные риски либерализации, остается под вопросом. Возможно, что сильная вертикаль централизованной власти в любом случае является лучшей альтернативой в ситуации, когда в нашем обществе так много внутренних противоречий и потенциальных линий раскола.
Политически активные слои общества переживают за будущее, свое и своих идей, а обычное консервативно настроенное население думает о настоящем, поэтому в своем большинстве оно пойдет и проголосует за действующего президента, который олицетворяет своей деятельностью сильное государство, а значит, и порядок.