Кто не помнит девушку с осиной талией и яркой харизмой из «Карнавальной ночи», снятой в 1956 году Эльдаром Рязановым. Уже закончились страшные сталинские времена, но еще не началась оттепель шестидесятых, однако уже чувствовалось, что подул свежий ветер, отражением которого и стала героиня Гурченко.
Она олицетворяла надежду целого поколения, тех, кто родился в тридцатые, кто испытал голод и холод в военные годы, кто выжил в оккупации, кто с детства пошел работать на шахты и заводы. Возможно, именно экстремальные условия жизни сделали это поколение сильным, энергичным и жизнерадостным. Как это обычно свойственно молодым, они быстро забыли войну и ее трудности, они верили в будущее, их юность совпала с падением былых кумиров и верой в будущие победы той идеологии, которую они считали единственно верной. Их усилиями, на их энтузиазме и была построена страна, которую мы знали.

Гурченко была символом этого поколения, рожденных в тридцатые годы. Может быть, поэтому после оглушительного успеха «Карнавальной ночи» она стала невостребованной. Но ее жизненная стойкость, закаленная в годы трудного военного детства, которое она провела в оккупации, вернули ее на вершину, но теперь не как наивную девушку из дома культуры, а как символ нового времени – слегка уставших от жизни, немного циничных людей эпохи застоя, но в глубине души сохранявших надежду на лучшее. Такой она была в «Вокзале для двоих».
Гурченко стремилась остановить время, как одна из ее героинь из фильма по роману Карела Чапека «Средство Макропулоса», которая сохраняла вечную молодость, но затем все-таки растаяла, как тень, как дым. Вот так и Гурченко тихо растаяла, но осталась память.