eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Трудный путь Египта
Произошедшие 10 октября в Египте масштабные беспорядки с участием христиан-коптов, которые составляют всего 10 процентов населения, сами по себе являются беспрецедентным событием. Но гораздо более интригующим выглядит вопрос: почему они произошли именно сейчас
Reuters
 		Автор: Султан Акимбеков
Локация: Алматы
Номер: №17-18 (54-55) 2011

Египетские копты весьма своеобразная группа населения. Именно они являются потомками древних египтян, строителей пирамид, как, впрочем, и подавляющее большинство нынешних египетских арабов. Последние это прямые наследники тех коптов, которые за столетия мусульманского правления приняли ислам. Потому что, хотя в первые годы арабских завоеваний в Египет переселялось довольно много арабов из Аравии, их всегда было слишком мало в общей массе местного населения. При этом и копты и египетские мусульмане сегодня говорят на арабском, попытки возродить коптский язык предпринимались в XIX веке и закончились неудачей. Теперь он сохранился только в религиозной практике.

Вопрос исламизации египетских коптов, как и других христиан Сирии, Ирака и Северной Африки, сам по себе очень интересен, как и процесс их последующей арабизации. Любопытен и другой вопрос – почему многочисленное христианское население не оказало завоевателям-арабам какого-то серьезного сопротивления. Более того, копты, как и сирийские христиане, вообще поддержали завоевателей в их борьбе с христианской Византийской империей.

Дело в том, что копты являются монофизитами, они признают только божественную суть Христа, отрицая его человеческое начало, которое, по их мнению, растворяется в божественном. В то время как греко-православные (мелькиты) в Византийской империи признавали в Христе и его человеческую природу. При всей абстрактности для современного человека такой дискуссии, она имеет глубокий смысл. С точки зрения монотеистической религиозной системы Бог может быть только один, но ортодоксальная концепция троицы – то есть известная формула «Бог-отец, Бог-сын и Бог – святой дух» – для монофизитов выглядела как многобожие, как отказ от ключевого постулата в вере.

В результате православная Византийская империя была для египетских коптов в VII веке враждебной внешней силой, которая устраивала на них гонения, закрывала церкви, сажала в тюрьмы священников. Кроме того, копты, как и сирийские христиане, говорили на языках семитской группы, сирийцы – на арамейском, копты – на египетском. В то время как в Византийской империи государственным языком был греческий. И, наконец, византийцы собирали с коптов тяжелые налоги, потому что Египет был богатейшей провинцией сначала Римской, потом Византийской империи и наиболее важным источником финансирования и снабжения продовольствием.

В такой ситуации понятно, что копты не испытывали к Византийской империи особых симпатий, но и сопротивляться они ей также не могли. Основная масса населения состояла из податных крестьян, они могли восстать, но для государственного строительства у них не было соответствующих людей и навыков. Поэтому военное сословие еще со времен Персидской и Македонской империй в Египте составляли обычно греки-наемники, затем римляне и снова греки-византийцы.

Как раз перед арабскими завоеваниями в Египте произошел очередной конфликт между православными и монофизитами. Присланный из Византии в 631 году православный патриарх Кир попытался заставить коптов принять новую доктрину монофелитства, которая подразумевала компромисс между православными и монофизитами. Монофелиты утверждали, что в Христе «есть единая энергия». Это вызвало протесты коптов, местный патриарх Вениамин призвал коптов сопротивляться ложным догмам и укрылся в монастыре. В ответ Кир стал разорять монастыри, забирать их имущество, наиболее упорных монофизитов казнили, в частности брата Вениамина.

Поэтому когда в 640 году в Египте появилась небольшая арабская армия под командованием Амра ибн аль-Аса и нанесла поражение таким же небольшим византийским войскам, копты-монофизиты поддержали арабов. Это сыграло решающую роль в завоевании арабами Египта и, может быть, в исходе всей войны мусульман против Византийской империи. Вениамин с триумфом вернулся в Александрию, а арабы предоставили коптам максимум религиозной свободы. Кроме того, арабы существенно облегчили налоговое бремя на население Египта. Если византийцы собирали 20 млн. динаров в год, то арабы только 12 млн.

Казалось, малочисленные арабы просто растворятся в основной массе египетского населения. Если уж копты так решительно боролись за свою веру с византийцами, то какие могли быть шансы у представителей другой религии, тем более к тому моменту еще очень молодой. Однако с 710 года в Египте арабский язык вытеснил из официальной переписки коптский и греческий и начался процесс интенсивной исламизации. К IX веку большая часть населения Египта перешла в ислам и стала говорить на арабском языке.
Это на самом деле удивительный случай, что массы убежденных христиан, целый народ, с давней традицией борьбы с преследованиями своей веры, вдруг перешли в другую, пусть и родственную религию и сменили язык. Те 10 процентов коптов, которые остались христианами, это только малая часть некогда большого народа.

Здесь можно выделить несколько причин. Во-первых, ислам является последовательно монотеистической религией. В этом у мусульман и христиан-монофизитов есть общая основа. Во-вторых, христиане в мусульманском мире платили подушный налог джизью, от которого были освобождены мусульмане. Поэтому переход в ислам означал ослабление налогового бремени. В-третьих, не могло не сыграть свою роль и то обстоятельство, что египетский язык относится к группе семитских языков, как и арабский, как и арамейский в Сирии, как и берберские языки в Северной Африке. Это, наверное, одна из тех главных причин, почему всем жителям огромной территории от Марокко до Сирии и Ирака было нетрудно перейти на арабский язык, язык политически господствующей группы населения. И хотя переселения арабов на новые территории имели место, они никогда не были особенно масштабными.

Но коптская церковь в Египте сохранилась при всех правителях-мусульманах, будь то шииты, как Фатимиды, или сунниты, как большинство остальных. Свою роль сыграло то, что копты были лояльными гражданами и, самое главное, налогоплательщиками. Кроме того, копты являлись частью бюрократической системы управления, именно из их числа столетиями комплектовалось сословие счетоводов-бухгалтеров. Копты даже придумали свою систему счета и учета информации, которую кроме них никто не понимал. Соответственно любой правитель Египта был заинтересован в коптах-чиновниках.

В то же время все правители Египта вплоть до нового времени происходили из пришлых групп населения. Аббасиды отправляли для управления Египтом наместников из числа тюрков-наемников, Фатимиды были берберами из Северной Африки, знаменитый Салах ад-дин (Саладин) являлся курдом из Мосула, мамлюки были выходцами либо из тюрков, либо из кавказцев. Известный египетский правитель Мохаммед-Али, правивший в XIX веке, был албанцем. При нем система управления комплектовалась из выходцев из разных стран, только не египтян.

Копты все это время находились на периферии политической и общественной жизни мусульманского Египта, выполняя функцию налогоплательщиков, а затем и посредников при отношениях с европейцами. Последняя функция была особенно востребована в годы, когда Египет находился под протекторатом Англии.

При централизованной власти египетских президентов – сначала Гамаль Абдель Насера, затем Анвара Садата и Хосни Мубарака – копты ничем особенным не выделялись. Из их среды вышел бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Гали, который до этого был египетским министром иностранных дел. Однако события, которые привели к свержению Мубарака резко изменили для коптов ситуацию. Самое сложное заключалось в активизации радикальных исламистов из числа известного египетского движения «Братьев-мусульман».

При любой либерализации последние способны получить весьма внушительную долю голосов избирателей. Это создает проблему для египетской армии (которая за последние тридцать лет находится в тесной связи с США), для светских кругов истеблишмента, части городской буржуазии и для коптов. Исламисты достаточно жестко относятся к тем, кто не соответствует их требованиям, и склонны к насилию. Проблема осложняется еще и тем, что значительная часть населения Египта проживает в городах и городских агломерациях, именно здесь сильнее всего недовольство населения и большая поддержка исламистов.

Понятно, что приход к власти выходцев из «Братьев-мусульман» не отвечает интересам США. С большей долей вероятности можно предположить, что тогда весь огромный военный потенциал, накопленный египетской армией с помощью американцев, будет использован для войны против Израиля. Но и выступать против демократических процедур сейчас ни армия, ни США не готовы. Выборы все равно надо проводить, но сделать это так, чтобы существовала система сдержек и противовесов, чтобы исламисты не получили абсолютного преимущества. Умеренная исламистская партия по турецкому образцу вполне устроила бы ту же армию, как и возможность в любой момент вмешаться в ход событий.

Копты в этой ситуации весьма важный элемент. При выборах они могут представить до 10 проц. голосов, значит, от их выбора может зависеть исход политического соперничества между исламистами и их противниками, в случае если голоса между ними разделятся поровну. Исламисты это понимают, отсюда, возможно, и давление на коптов, разрушение церкви на юге страны, что и стало поводом для выступления последних.
Но военные демонстрацию коптов неожиданно жестко разогнали. Хотя теоретически противники исламистов должны были бы рассчитывать на поддержку коптов. Но это поставило бы их в зависимость от коптов, которые начали бы требовать защиты своих прав.

В какой-то мере жесткий разгон коптской демонстрации позволил военным добиться сразу нескольких целей. Они продемонстрировали, что не будут церемониться и не поддадутся давлению. Одновременно намекнули, что готовы к жестким действиям, однако сделали это на примере коптов, а не против какой-нибудь исламистской демонстрации. Следовательно, налицо предупреждение, но нет причин для прямого конфликта.

Кроме того, политическая активность коптов поставила их в сложное положение. Разгон их демонстрации и столкновения с армией дают возможность оказать давление на коптов перед выборами. В результате они скорее всего не будут выступать в качестве самостоятельной политической силы. В то же время они по определению не поддержат исламистов, значит, будут голосовать за их противников, что, собственно, и требуется той же армии.

Парадокс, но это очень похоже на ситуацию в Киргизии, когда местные узбеки в результате трагических Ошских событий потеряли способность к самостоятельной политической деятельности и не имеют своего влияния в киргизском парламенте. Хотя теоретически 15–20 проц. населения могли бы дать им возможность получить огромное влияние между противоборствующими киргизскими партиями с севера и юга.

Конечно, в демократических обществах все гораздо логичнее, например, как в Болгарии, где турецкое меньшинство имеет свою партию, и борющиеся друг с другом общенациональные болгарские партии вынуждены бороться за его поддержку. Но на Востоке все сложнее, здесь слишком большую роль играет общинная солидарность.

Тэги:


Оценка: 5.00 (голосов: 2)



Похожие статьи:
14.12.2010   Игры у моря


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"