Угроза здесь еще и в том, что львиную долю «плохих» долгов банкам формируют займы домохозяйств и физлиц, а их положение на фоне кризиса и проблем на рынке труда заметно ухудшилось. На 31 декабря прошлого года в секторе «финансовая деятельность» находилось почти 41,7 млрд. долл. внешних долговых обязательств. В свою очередь, в структуре внутреннего долга банкам обязательства физических лиц и малых предприятий превышали совокупно 46 процентов этой суммы (почти 17 млрд. долл.), обязательства компаний строительного сектора – более 12 млрд. Конечно, большинство заемщиков в Казахстане кредиты возвращают. Хотя доля просрочек более месяца, по итогам мая, уже составила чуть более 29 проц. ссудного портфеля. Все же это не худший вариант для пикового момента долгового кризиса, если сравнивать с другими странами (см. график). Но «плохие» долги банковского сектора и строителей, качество которых падает по мере обесценивания залоговых активов, расширяют долю потенциально безнадежного долга.

В конце июня БТА и «Альянс», которые в настоящий момент ведут переговоры с кредиторами о реструктуризации своих внешних обязательств, объявили о начале списаний части безнадежных долгов. Главный вопрос, который сейчас задают в этой связи, заключается в том, кто будет покрывать издержки кредитно-строительной пирамиды, раз государство от этого формально отстраняется. Правительство и Нацбанк официально дистанцируются от проблемы корпоративного внешнего долга, подчеркивая, что это вопрос не государства, а частных структур, которые занимали. В мае представители АФН официально дали понять, что правительство готово поддерживать ликвидность в рамках антикризисной программы, кредитовать малый бизнес, но оно не будет спасать все проблемные компании. Позиция Астаны на сегодня – не мешать искусственными ограничениями любому притоку заемных средств в экономику. «Считаем, что в настоящих условиях дефицита внешнего фондирования целесообразно проводить политику по стимулированию притока прямых иностранных инвестиций в Казахстан, – говорится в тексте ответов Министерства финансов РК на вопросы группы деловых СМИ. – Полагаем, что меры государства должны быть направлены не столько на ограничение нового заимствования, а на стимулирование привлечения долгосрочных и недорогих финансовых ресурсов». То есть сдерживать внешние займы правительство не собирается, предпочитая дать частному сектору возможность перезанять деньги для оплаты накопленных долгов.

В условиях банковского кризиса, когда массовый дефолт и бегство вкладчиков несут реальную угрозу экономике, финрегулятор всегда находится перед дилеммой: выбрать ли стратегию «отсрочки» или «прозрачности». Первый вариант – растянуть признание банками своих потерь на длительный срок, позволяя им зарабатывать деньги и постепенно списывать «плохие» активы. Второй вариант – стратегия «прозрачности», которую выбрали в Швеции в 1991 году: полное раскрытие информации, даже самой негативной, плюс всеобщая государственная гарантия по банковским обязательствам всем, кроме акционеров банков. Хотя в последнем варианте встает еще одна проблема: должно ли государство гарантировать все внешние обязательства банков, чего оно делать явно не хочет? В конце концов, почему за рискованную финансовую политику того же БТА должны отвечать казахстанские налогоплательщики.

Таким образом, при общей позитивной динамике развития остальной экономики государство должно для себя решить, какой сценарий оно выберет при решении долговых проблем ее банковского сектора. В этой ситуации правительству удается балансировать, удерживая относительную стабильность внутри системы, не доводя дело до массовой паники даже при начавшихся дефолтах по обязательствам некоторых крупных банков и позволяя последним продолжать работать. В случае чего, оно, похоже, готово и пожертвовать несколькими банками. Но здесь, опять-таки, есть намек бизнесу на некий компромисс. Подразумевается, что до «жесткого приземления» дело не дойдет, потому что в таком сценарии никто не заинтересован. Банки должны постепенно решить свои долговые проблемы самостоятельно, при помощи новых кредитов или опираясь на внешних инвесторов. Такой сигнал посылается, в том числе, зарубежным банкам-кредиторам, которые не хотят, чтобы их займы просто «сгорели».

С физлиц взять нечего?

Фирмы-коллекторы столкнулись с резким ростом рисков при выкупе долгов в казахстанских банках. В 2006 году, когда этот бизнес получил распространение (прежде всего в аффилированных с банками компаниях), ситуация была иной. 

Банки на сегодня почти исчерпали возможности возврата проблемных долгов физлиц через коллекторские компании и другие законные каналы. Несколько лет назад, например, коллектор выкупал долги у банка с дисконтом в 20 – 50 процентов, чаще же заключал договор на агентское обслуживание по взысканию долгов за комиссию. Как банкам, так и коллекторам была выгодна продажа долгов. Первые таким образом очищали свои активы от «токсичных» кредитов, вторые же, при профессиональной работе, могли рассчитывать на получение чистой прибыли даже в случае возврата только части задолженности. Впрочем, коллекторские компании чаще стремились работать с меньшим риском, заключая агентские соглашения за комиссию от 10 до 15 процентов возвращенной суммы.

Кризисная ситуация уже в 2007 году показала, что выиграли более осторожные. Уровень возвратности выкупленных долговых пулов резко снизился. Ссуды,в секторе земельных участков ранее были интересны коллекторам в силу цены залоговой земли. Но после того как цены рухнули в три–шесть раз, эти долги повисли мертвым грузом. Получить с должника адекватную сумму законными методами стало невозможно. По неофициальной информации, в настоящее время только в Алматы две коллекторские компании, скупившие в 2007 году несколько крупных долгов, приостановили свою деятельность. В то же время, в 2008 году возрос спрос на специфические услуги фирм-коллекторов, действующих по методике российских коллег. Речь идет о психологических методах воздействия, которые не запрещены законодательством, и услугах экономической разведки. Банкиры надеются, что систему защиты от «плохих» заемщиков (межбанковских кредитных бюро с общими базами данных) позволит работать с «плохими» долгами более эффективно.