eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Перекресток пяти дорог
Напряженная ситуация в китайском Синьцзян-Уйгурском автономном районе рядом с нашими границами вызывает сильную тревогу у казахстанцев и большое беспокойство у всего мирового сообщества. Судя по всему, соседнее государство переживает явно не лучшие времена и нынешние испытания – это прежде всего проверка Китая и его общества на прочность
Автор: Евгений Пастухов
Локация: Алматы
Номер: №2 (2) 2009

5 июля уйгурская молодежь города Урумчи вышла на улицы с требованием провести объективное расследование убийства в южнокитайской провинции Гуандун двух рабочих-уйгуров, обвиненных в сексуальных домогательствах к местным жительницам. Участники демонстрации хотели, чтобы власти страны разобрались, что же на самом деле произошло в конце июня в городе Шагуане, но закончилось все трагически.

В ходе масовых беспорядков погибло 184 человека, свыше полутора тысяч получили ранения и столько же были арестованы. Повреждения получили сотни магазинов и частных домов, пострадали более 600 автобусов, грузовых и легковых автомобилей, в том числе полицейские машины.

По официальной версии, погромы устроили сторонники зарубежных уйгурских организаций, выступающих за независимость СУАР. Они поджигали машины, забрасывали полицейских камнями, громили магазины и избивали ханьцев, представителей основной этнической группы Китая. Для наведения порядка в Урумчи были оперативно переброшены усиленные подразделения спецназа и армии.

Уйгуры уверяют, что именно жесткие действия правоохранительных органов, пытавшихся разогнать митинги, и спровоцировали самые кровопролитные за последние десятилетия столкновения в Синьцзяне.

Вообще-то народные выступления в СУАР не являются чем-то из ряда вон выходящим. После того как Восточный Туркестан в XVIII веке вошел в состав Китайской империи, местные уйгуры нередко поднимали восстания против Пекина. В XX веке им даже удалось дважды построить собственное государство. Однако после победы коммунистов в 1949 году Восточно-Туркестанскую республику ликвидировали, создав на ее фундаменте Синьцзян-Уйгурский автономный район. На современном этапе «уйгурская проблема» все так же считается одним из серьезных потенциальных очагов дестабилизации всего региона благодаря тому, что в 1990-е годы уйгурское сепаратистское движение мощно заявило о себе. Теракты и нападения экстремистов на представителей местной администрации до сих пор периодически происходят в городах Синьцзяна.

В связи с этим большой неожиданностью для многих стал скорее не сам факт недавних столкновений в СУАР, а его масштаб. Очевидно, что уйгуры, как и представители других народностей, проживающих в автономном районе, недовольны политикой Пекина, и для того, чтобы это недовольство выплеснулось на улицы, оказалось достаточно любого повода. Они по-прежнему указывают на ущемление их социально-экономических, политических и религиозных прав. Интересно, что духовный лидер тибетцев Далай-лама, высказываясь по поводу событий в Урумчи, 13 июля заявил, что «на бумаге все граждане Китая имеют равные права, но на практике это далеко не так, поскольку ханьцы всегда и везде получают преимущество».

В СУАР, так же как и в Тибете, возмущены несоблюдением закона «О национальной автономии», дискриминацией местного населения при приеме на работу, доминированием ханьцев, которые вследствие государственной программы переселения неизбежно оказывают давление на местных. Так, по официальным данным, численность уйгурского населения в Синьцзяне за 50 лет увеличилась в 2,5 раза, а ханьцев – в 23. Если в 1949 году в СУАР проживало 292 тысячи ханьцев, это примерно 7 проц. населения региона, то сегодня их более 8 млн., или половина населения, а в городах их доля выросла в среднем до 70 проц. В том же Урумчи сегодня проживают 250 тысяч уйгуров и 1,5 млн. ханьцев.

В общем, список претензий к властям Китая со стороны уйгурской и тибетской общественности не мал, а некоторые противоречия и вовсе кажутся непреодолимыми. Однако нельзя сказать, что все это время Пекин оставался глух к требованиям из регионов. Центр вкладывает огромные средства в строительство ультрасовременных городов в Синьцзяне и Тибете, доказывая, что уйгуры и тибетцы могут жить гораздо лучше своих соседей из Монголии, Афганистана, Пакистана, Таджикистана или Киргизии. За относительно короткое время облик Лхасы и Урумчи поменялся практически полностью, в чем могут убедиться многочисленные иностранные туристы.

Другое дело, что местное население нередко воспринимает в штыки планы по ускоренной модернизации, которые зачастую реализуются без учета их пожеланий. К тому же они частично не разделяют имеющуюся у руководства Китая концепцию дальнейшего развития государства в области межэтнических отношений. Именно поэтому так сильно расстраиваются китайские власти от того, что никакие финансовые вливания из центрального бюджета не могут в корне изменить ситуацию.

Надо также отметить, что в последнее время рост национального самосознания на окраинах обширной китайской территории совпал во многом с выходом Китая из самоизоляции. Благодаря процессам финансово-экономической и политической глобализации государство перестало считаться одним из самых закрытых в мире. Это послужило импульсом для мощного экономического рывка и промышленного развития КНР, мгновенно превратившейся в «мастерскую мира».

Открытость страны объективно вынуждала ее руководство играть по общепринятым правилам игры. Теперь Пекину все реже удавалось держать в тайне случаи народных выступлений, поскольку его возможности по контролю за утечкой информации заметно ослабевали. Например о том, что 5 февраля 1997 года в городе Кульджа прошли массовые волнения, в ходе которых погибли от 20 до 100 человек, в то время мало кто знал. Зато спустя некоторое время подобные случаи стали широко обсуждаться в мировой прессе. Отныне власти Китая не могли проводить старую линию на жесткое подавление любого инакомыслия в Тибете и СУАР. Они вынуждены были оглядываться на международное сообщество и так или иначе учитывать его мнение.

Волнения в Тибете и активизация экстремистов в СУАР накануне проведения Олимпийских игр в Пекине показала, в каком щекотливом положении оказался Китай. Его власти постарались сделать все, чтобы жестко навести порядок в стране, при этом не выходя за рамки, чтобы лишний раз не раздражать международную общественность. В этой связи примечательно то, как пытался Пекин урегулировать июльский конфликт в СУАР и наказать провокаторов. Уже 7 июля были арестованы 13 человек, участвовавших в драке на фабрике игрушек, которая спровоцировала массовые беспорядки в Урумчи. Еще два человека были взяты под стражу за распространение через Интернет информации о якобы имевшем место изнасиловании двух китаянок уйгурами, работавшими на фабрике. Если верить китайским СМИ, они специально запустили эти слухи, решив отомстить администрации предприятия за свое увольнение.

Обращает на себя внимание и то, что введение военного положения в Урумчи и установление полной информационной блокады сопровождалось обещаниями беспристрастно разобраться в случившемся и наказать только виновных. Кроме того, семьи погибших получат компенсацию в размере почти 30 тысяч долларов.

Позиция китайских властей свидетельствует об их желании не обострять ситуацию и подавить межэтнические трения в зародыше. В этом случае наверняка не последнюю роль сыграло то, что события в СУАР получили большой резонанс в мире. О возможности введения экономических санкций против Китая и ограничении культурных и гуманитарных связей заговорили в Евросоюзе, ряде стран Персидского залива и Северной Африки. Еще более категорично высказался премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, заявив о «геноциде» уйгуров. Это слишком эмоциональное заявление может осложнить отношения с КНР. Особенно на фоне того, что 24–29 июня турецкий президент Абдулла Гюль, находясь с официальным визитом в этой стране, посетил СУАР и назвал уйгуров «мостом дружбы, соединяющим Анкару и Пекин».

В связи с этим для Китая было важно, что соседние страны, прежде всего государства Центральной Азии и Россия, отнеслись к событиям в Урумчи как к его «внутренним делам», потому что «уйгурская проблема» остается слишком болезненной и деликатной для всего региона. Например, неприятное чувство вызвало то, что 7 июля при попустительстве властей ханьцы громили магазины, владельцами которых являются уйгуры. Лишь после того, как свидетелями новых беспорядков стали иностранные журналисты, продемонстрировавшие на весь мир марш сотен ханьцев, вооруженных ножами и арматурой, армия и полиция разогнала демонстрантов с помощью слезоточивого газа и дубинок.

Безрадостно звучат и слова главы урумчийского горкома компартии Ли Чжи о том, что если всех арестованных в Урумчи признают виновными в «тяжелых преступлениях», то их всех ждет смертная казнь.

Если какая-то часть политиков и чиновников в китайском центральном и местном руководстве действительно готова к силовому пути решения проблем в национальных окраинах, это может иметь далеко идущие последствия для Центральной Азии. Гипотетически новая политика Китая сделает жизнь населения того же СУАР еще менее комфортной, чем сейчас, следовательно они будут вынуждены искать выход в эмиграции. В Синьцзяне, к слову, живут также казахи, дунгане, монголы, киргизы, таджики, узбеки, татары и еще несколько народов, в том числе и русские. Ухудшение их положения может вызвать осложнения во взаимоотношениях Китая с государствами постсоветского пространства, а появление у нас сотен или тысяч мигрантов, как это было в 1962 году, когда в СССР оказались более 60 тысяч перебежчиков из КНР, в нынешних условиях чревато дополнительным напряжением социально-экономического положения в странах региона.

Скрытая и явная угроза

Вероятно, в определенных кругах военно-политического истеблишмента соседнего государства существует понимание того, что стратегия, основанная на решении проблем тибетского и уйгурского экстремизма, с помощью экономики хотя в целом и оправдывает себя, но иногда дает сбой. Одними финансовыми вливаниями дело не исправить. В противном случае такая концепция из инструмента решения проблемы, сама может стать ее частью, поскольку межэтнические противоречия в таком случае просто выходят на совершенно иной качественный уровень.

К тому же ситуация в Китае гораздо серьезнее. В июле этого года он столкнулся с агрессией как со стороны нацменьшинств, так и ханьцев, которые вышли на улицы Урумчи с лозунгами «Если власть не может защитить нас, мы сделаем это сами». Фактически это был вызов властям, которые оказались бессильны предотвратить погромы в СУАР.

Вероятно, ханьцы использовали межэтнические трения как удобный повод показать свое недовольство неэффективными в их понимании мерами властей страны по выводу из экономического кризиса. Ханьцев, к примеру, раздражает, что в качестве антикризисной меры Пекин по специальной программе посылает рабочих-уйгуров в другие, промышленно более развитые провинции. Участниками этой программы стали, кстати, и уйгуры, которые работали на фабрике игрушек в провинции Гуандун.

Если рядовые ханьцы таким образом пытаются привлечь внимание к своим нуждам, то китайское руководство может очутиться в очень сложной ситуации. Как показывает история, народные восстания в Китае нередко приводили к смене династий, ведь в представлении китайцев социальные катаклизмы или стихийные бедствия – это что-то вроде знамения о кризисе власти, сигнал о том, что правитель перестает отвечать своему назначению и не справляется с работой.

В свете ослабленной экономики справиться с народными бунтами Пекину будет гораздо труднее. Неудивительно, что на мартовской сессии Всекитайского собрания народных представителей премьер-министр Вэнь Цзябао заявил: «Экономика должна вырасти на 8 проц., чтобы удержать население в состоянии удовлетворения и быть уверенным, что Китай не станет жертвой волнений в сельской местности». Тогда же Ху Цзиньтао обратился к армии с призывом сохранять лояльность перед лицом недовольства во время экономического спада.

Однако одно дело – неконтролируемые выступления населения, связанные с экономической ситуацией. Их, кстати, в КНР только в прошлом году насчитывалось более 87 тысяч, а в более благополучные 2003 и 2004 годы – 53 и 74 тыс. акций, соответственно. И совершенно другое, когда некие внутренние политические круги используют социальные последствия для изменения политической линии. Такая картина наблюдалась в позднем Советском Союзе. В «перестроечные» годы государство больше не могло регулировать сложнейшие внутренние противоречия, в том числе и межнациональные проблемы. Этим воспользовались представители новой демократической волны, у которых, впрочем, кроме критики в адрес прежней элиты тоже не было рецептов решения старых конфликтов, особенно на национальной почве.

Примечательно, что особенностью недавних трагических событий в СУАР стало участие в нем ханьского населения. Если прежде конфликт в основном носил характер столкновений уйгурского населения с властями, то теперь можно видеть настоящий межэтнический конфликт. По официальным данным, из 184 погибших – 137 ханьцев и 46 уйгуров. Напомним, что в Советском Союзе рост националистических настроений был первой реакцией общества на слабость государственной системы. Причем свой вклад в ее расшатывание внесли и партийные функционеры. В этом смысле марш вооруженных ножами и арматурой ханьцев в Урумчи и временное бездействие китайских силовиков отсылает нас к печально известным событиям конца 1980-х годов в ряде республик СССР. Если центральные органы управления демонстрируют слабость и отсутствие политической воли, инициатива неизбежно переходит в руки местных органов власти, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Скорее всего, именно это и произошло в первые дни столкновений в Урумчи. Судя по масштабам погромов, Пекин просто оказался не готов к подобному развитию событий.

Не исключено также и то, что в руководстве СУАР могли найтись те, кто не разделяет взглядов Пекина как на межэтнические отношения, так и на специфику экономического развития в регионе. К примеру, Урумчи – крупнейший и динамично развивающийся город в северо-западном Китае – имеет довольно скромный в рамках КНР ВВП на душу населения. В 2004 году он составлял 2850 долл. на душу населения. Для сравнения, по Китаю в целом этот показатель равнялся 4500 долл., в Казахстане – 6964 долл. А при том, что СУАР занимает ведущее место в стране по энергетическим запасам, добывает нефть и уголь, он является дотационным регионом. Этот парадокс позволяет уйгурам говорить об автономном районе как о сырьевом придатке «Большого Китая».

Вероятно, подобная ситуация не устраивает не только уйгуров, но и часть местного чиновничества. Рост противоречий региона и центра на фоне глобального экономического кризиса может иметь негативные последствия для государства. Отсюда теперь понятно, почему, отказавшись участвовать в саммите «G8» и вернувшись домой, Ху Цзиньтао продемонстрировал не только всю остроту сложившейся в стране ситуации, но и серьезность своих намерений взять ее под контроль. До сих пор китайские лидеры никогда не прерывали важных зарубежных поездок из-за внутренних беспорядков. И этот беспрецедентный шаг был вызван, как пояснил представитель китайского МИДа, «внутренними проблемами в стране и обстановкой в СУАР».

По всей видимости, впервые за последние годы в Китае четко обозначилась реальная угроза национальной безопасности. Причем вызвали ее отнюдь не уйгурские экстремисты или сепаратисты, выступающие за отделение от Пекина. Экономические трудности позволили выйти наружу всему комплексу социально-экономических, политических и межэтнических проблем в КНР, и сейчас они требуют нового подхода в своем решении. Самое важное заключается в том, что от того, какой путь выберет Пекин для выхода из новой для себя ситуации, зависит не только его будущее, но и самочувствие всего региона.

Тэги: Тибет, СУАР, Китай


Оценка: 0.00 (голосов: 0)



Похожие статьи:


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"