Вместе с тем мировое сообщество в целом не разделило оптимизма договаривающихся сторон и довольно сдержанно оценило перспективы дружеского общения Нетаньяху и Аббаса, хотя компанию им составили американский президент Барак Обама, его египетский коллега Хосни Мубарак и король Иордании Абдалла II. Определенный скепсис объясняется тем, что реализация компромиссной формулы «два государства для двух народов» требует решения множества промежуточных вопросов, таких как оформление государственных границ, статус Иерусалима и возвращение палестинских беженцев. А с этим наблюдаются очень большие трудности. Палестинцы, как известно, требуют от Израиля «уйти к границам 1967 года, освободить Восточный Иерусалим со святынями Храмовой горы и вернуть миллионы палестинских беженцев». В свою очередь, Тель-Авив уверяет, что сейчас невозможно восстановить границы 40-летней давности, отказывается делить Иерусалим, который считает столицей государства, и отрицает право палестинских беженцев на возвращение. Серьезным камнем преткновения по-прежнему остаются еврейские поселения на Западном берегу реки Иордан и атаки радикалов из палестинской религиозной организации ХАМАС.

Ситуация осложняется еще и в том плане, что политические позиции самих переговорщиков сегодня заметно ослаблены. Махмуд Аббас, к примеру, контролирует только Западный берег реки Иордан. Власть в секторе Газа принадлежит организации ХАМАС, которая не признает право Израиля на существование и выступает за продолжение войны. Именно ее боевики за день до саммита в Вашингтоне устроили очередной теракт против израильтян.

У Нетаньяху тоже есть свои уязвимые места. Он прекрасно понимает, что его кабинет, где преобладают правые партии и мощное поселенческое лобби, может просто заблокировать все мирные инициативы в пользу сохранения шаткого статус-кво.

В общем, Аббас и Нетаньяху находятся не в лучшей политической форме, чтобы вести переговоры, способные кардинально изменить положение на Ближнем Востоке. Они оба располагают лишь коротким списком уступок, за рамки которого не могут выйти, не рискуя совершить политическое самоубийство. При таком раскладе странно уже то, что они все-таки посетили Вашингтон, где всячески демонстрировали готовность закопать топор войны.

Оптимисты, впрочем, уверяют, что настоящий момент едва ли не самое подходящее время для решения застарелого ближневосточного конфликта. Для этого, дескать, есть все предпосылки. Насилия в зоне палестино-израильского противостояния в последние годы действительно стало заметно меньше, а масштабы строительства еврейских поселений на Западном берегу, заставляющие палестинцев сильно нервничать, сократились. К тому же весь мир сегодня единодушно выступает за создание Палестинского государства и его мирное сосуществование с Израилем.

Однако всего этого, кажется, недостаточно. Проблема хотя бы в том, что слишком сильны противоречия между палестинцами и израильтянами. Их подходы к решению принципиальных вопросов по границам, Иерусалиму и беженцам зачастую диаметрально противоположны. Следовательно, любое форсирование событий со стороны Нетаньяху или Аббаса может вызвать общественное негодование, что грозит непредсказуемыми последствиями как для политиков, так и для населения.

В таком случае, возможно, было бы логично рассматривать встречу в Вашингтоне, устроенную, кстати, американцами как попытку Белого дома подобрать универсальные ключи к решению всего комплекса ближневосточных проблем. Можно вспомнить, что в начале 2000-х годов президент США Джордж Буш обещал помирить палестинцев и израильтян до того момента, как попытается сменить режим Саддама Хусейна в Ираке. Именно тогда он сделал все возможное, чтобы в Палестине появились формальные институты государственной власти. Лидер ООП Ясир Арафат был избран главой Палестинской автономии. В свою очередь, он сформировал правительство и передал часть своих властных полномочий премьер-министру. Именно в те годы всерьез заговорили о неизбежности появления палестинского государства.

По большому счету усилия Буша на ближневосточном направлении и обещания дать палестинцам независимость отчасти помогли если не примирить арабскую общественность с американской интервенцией Ирака, то хотя бы понизить уровень неприятия арабами Запада.

Похоже, в Вашингтоне по-прежнему делают ставку на прогресс в урегулировании палестино-израильского конфликта как средство ослабления антиамериканских настроений в исламском мире. Этот вопрос особенно становится актуальным в связи с резким обострением американо-иранских отношений.

Фактор иранской ядерной программы, несомненно, тоже сыграл важную роль в недавних переговорах израильтян и палестинцев в Вашингтоне. По аналогии с событиями почти десятилетней давности можно предположить, что решение конфликта на Ближнем Востоке вполне может быть частью сделки между Западом и арабским миром, где предметом торга является ситуация вокруг Ирана. В любом случае, в руководстве этой страны не исключают такого поворота. Возможно, именно поэтому Иран стал единственным государством, который подверг очень жесткой критике сам факт проведения палестино-израильской встречи в Америке. Выступая на митинге в честь «дня Иерусалима», иранский президент Махмуд Ахмадинежад обрушился на Аббаса и его движение ФАТХ: «О чем вы говорите с Израилем? Кто дал вам право готовить какие-то уступки? Кого вы представляете?». Параллельно духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи призвал всех своих соотечественников выйти на улицу, чтобы «в полный голос потребовать освобождения палестинских земель от оккупации».

Категоричная позиция иранских властей вызвала большое возмущение у палестинской администрации. Ее представитель назвал Ахмадинежада «врагом» и отметил, что тот «не представляет иранский народ, поскольку сфальсифицировал результаты президентских выборов и узурпировал власть, и вообще, он не имеет никакого права рассуждать о Палестине, ее проблемах и лидерах».

Скандальная перепалка между официальными лицами Палестины и Ирана имеет большое значение для понимания всей ближневосточной ситуации. У Махмуда Аббаса, разумеется, есть повод недолюбливать и даже опасаться иранцев. Их считают спонсорами организации ХАМАС, которая с оружием в руках оспаривает власть ФАТХ в Палестине. Мирный договор с Тель-Авивом теоретически может укрепить позиции Аббаса на палестинских территориях, в том числе и среди умеренных слоев населения сектора Газы, выживающего в условиях жесткой международной изоляции. Аббасу совсем невыгодно, чтобы Тегеран пытался мешать ему восстанавливать свое влияние в секторе Газа. А Иран, скорее всего, стремится, чтобы ХАМАС по-прежнему оставалась той политической силой, без согласия которой нельзя продвигаться по пути ближневосточного урегулирования. Ведь тогда Тегеран имеет шанс сохранить важный рычаг влияния в регионе, что позволит ему эффективнее вести геополитическую игру на всем Ближнем Востоке. Не случайно в своем обращении Аббас посоветовал президенту Ирана «заниматься внутренними делами своей страны».

В то же время прозвучавший тезис о том, что Ахмадинежад «узурпировал власть и не может говорить от лица всего иранского народа», свидетельствует не только о сложных взаимоотношениях официальной Рамаллы и Тегерана, но и о желании Аббаса показать, на чьей стороне он находится. Дело в том, что своими заявлениями иранское руководство фактически поставило под сомнение палестино-израильские договоренности, и самое главное, усилия международных посредников – Вашингтона, Каира и Аммана.

Аббас, очевидно, выражал не только собственное мнение. Похоже, он доносил точку зрения арабских государств, заинтересованных в решении палестино-израильского противостояния на их условиях, а не с учетом потребностей других игроков. Не согласный с такой постановкой вопроса Тегеран тем самым объективно выступает против интересов ряда арабских стран. Понятно, что это не может нравиться ни Западу, ни Египту и Иордании, ни другим арабским странам, которые опасаются роста влияния Ирана на процессы в регионе. Самое интересное, что их опасения способны не только сплотить все арабское общество Ближнего Востока, но и возродить традиционные страхи арабов перед персидским Ираном, который время от времени выступает с идеей создания огромной и сильной шиитской империи. Ведь не секрет, что в своих геополитических комбинациях Тегеран всерьез намеревался использовать арабов-шиитов из Ливана, Ирака, Йемена и ряда монархий Персидского залива.

Перед иранскими стратегами открывались очень большие возможности. Теперь же потенциальное возрождение арабского национализма делает почву под Ираном более зыбкой. Именно поэтому для него всегда были так важны союзнические отношения с суннитской палестинской организацией ХАМАС или алавитским руководством Сирии. В свою очередь, Вашингтон на протяжении последних нескольких лет старался политически изолировать Иран в его собственных географических границах. И, судя по всему, этот раунд геополитической борьбы остался за Вашингтоном. Очень недружественное заявление Аббаса в адрес «узурпатора власти» Ахмадинежада тому подтверждение. Примечательно, что оно было сделано сразу после авиаудара израильской армии по сектору Газа. Официально целью налета были три тоннеля на юге сектора, предназначавшиеся для проникновения боевиков ХАМАС в Израиль. В результате бомбардировки двое палестинцев погибли, семеро получили ранения и трое пропали без вести. Формально же все выглядело как демонстрация силы и грозное предупреждение хамасовцам, за которыми может стоять Иран.

В Тегеране, вероятно, осознают, что их способности оказывать влияние на ситуацию в регионе уменьшаются. Без его прежней финансовой и материальной поддержки ни палестинская ХАМАС, ни ливанская «Хезболлах» уже не смогут быть эффективным инструментом Ирана. Отсюда его более агрессивное поведение на международной арене и попытки консолидировать общество перед лицом внешнего врага.

Так, в последнее время в Иране неожиданно заговорили о «политике самообеспечения», то есть опоре на собственные силы в производстве основных видов вооружений, промышленной и сельскохозяйственной продукции. Члены правительства уверяют, что страна может укрепить продовольственную безопасность, а местные инвесторы готовы вкладывать средства в тяжелую и легкую промышленность. Понятно, что это ответ иранцев на ужесточение международных санкций и усиление политического давления Запада. Тем самым они демонстрируют, что способны выстоять в условиях международной блокады, ведь у них уже есть в этом деле большой опыт. Действительно, так называемая «тоухидная экономика», опирающаяся на собственные силы, смогла доказать свою эффективность в сложные 1980-е годы, когда шла ирано-иракская война. Однако она оказалась совершенно нежизнеспособной впоследствии. Достаточно сказать, что именно открытие внешних рынков и западные инвестиции позволили Ирану сделать заметный скачок в развитии современной промышленности. О том, что иранская экономика в настоящее время стала гораздо уязвимее от внешних экономических потрясений, говорит хотя бы тот факт, что глобальный финансовый кризис серьезно затронул всю социально-экономическую систему страны. Так, в разгар кризиса в 2008 году инфляция выросла до беспрецедентного уровня в 25 проц., а экономический рост снизился с 7,5 проц. в 2006–2007 годах до 2 проц. в 2009–2010-м.

Можно вспомнить и то, что нефтедобывающий Иран лишь на 20 проц. обеспечивает себя бензином, остальное ему приходится закупать в других странах. Перебои с поставками топлива год назад уже вызывали массовые протесты населения. Таким образом, иранское руководство всерьез опасается обострения социальной ситуации, что увеличит недоверие к правительству и чревато непредсказуемым социально-политическим взрывом.

Наверняка именно с целью отвлечь общество от внутренних проблем Ахмадинежад продолжает нападки на всех оппонентов страны. Летом, например, он заявил, что «Иран будет считать враждебным любое государство, которое присоединится или будет оказывать содействие разыгрываемому против Исламской республики американскому сценарию». Пикантность ситуации в том, что иранцы уже могут записать во «враждебные государства» не только многие страны Запада, но и практически всех своих арабских соседей, которые по каким-то непонятным причинам стали вести себя почти вызывающе по отношению к Тегерану. Так, посол Объединенных Арабских Эмиратов в США Юсуф аль-Утайба, выступая 6 июля на семинаре в штате Колорадо, подчеркнул, что ОАЭ «не смогут примириться с ядерной иранской бомбой». В те же дни иранское правительство подвергло критике действия компании Qatari Airways, которая на своих картах неожиданно обозначила иранский город Абадан арабским наименованием Ахвазис. Этот город, напомним, является столицей иранской провинции Хузестан, населенной преимущественно арабами.

Судя по всему, палестинцы, назвав Иран своим «врагом», тоже внесли свою лепту в обострение ситуации вокруг Ирана. Вообще же складывается впечатление, что страны Ближнего Востока готовы к самым разным сценариям развития событий в регионе. И это, безусловно, делает ближневосточный мир очень хрупким и непрочным.