Программный марафон

За последние десять лет государство направило на поддержку и развитие сельского хозяйства, по разным оценкам, от 11 до 14 млрд. долларов. Это были не только прямые бюджетные вливания, инвестиции и льготные кредиты, но и привлеченные в рамках целевых программ развития средства институциональных инвесторов и банков развития. В том числе более миллиарда долларов пришло в отрасль из Национального фонда в рамках антикризисных мер в 2008–2009 годах.

Если сравнивать масштабы нынешней бюджетной подпитки сельского хозяйства в Казахстане с другими государствами, то аналогии на пространстве СНГ найти трудно. Даже в России с ее объемом ВВП, в 10–11 раз превышающим казахстанский, объем субсидированных бюджетом кредитов сельхозформированиям за последние три года составлял порядка 350–400 млрд. рублей, или около 12 млрд. долларов, а всего на финансирование аграрных программ Москва потратила за этот период порядка 70 млрд. долл. Пропорционально объемам экономик получается намного ниже, чем в Казахстане. И это при том, что у соседей финансирование главным образом составляет льготный кредит, то есть возвратные средства. Тогда как в Казахстане целевые бюджетные ассигнования трудно назвать возвратными – они идут в основном на прямое финансирование крупных проектов и закуп технологий.

Впрочем, стартовый уровень развития отрасли у нас тоже неодинаков с нашими партнерами по Таможенному союзу. В России и Беларуси крупные хозяйства, которые были эффективными и до рыночных реформ, в большинстве своем сохранились. Поэтому там основной смысл государственных программ поддержки состоит в стимулировании модернизации и перехода на новые технологии. В Казахстане же крах колхозно-совхозной системы в 1990-х годах сопровождался тотальным разукрупнением хозяйств. Скот, производственные активы, пахотные угодья расходились по частным рукам. Отсюда повсеместное преобладание мелкотоварных хозяйств: в животноводстве, по оценкам Молочного союза Казахстана, порядка 85–90 процентов скотопоголовья сосредоточено на частных подворьях. А мелкий фермер по определению не способен обеспечить такую же производительность, как крупное хозяйство.

Поэтому в Казахстане программы развития изначально были ориентированы прежде всего на укрупнение аграрных формирований, а уже после этого – на высокие технологии. Мелких фермеров стимулировали объединяться, создавать профессиональные аграрные фирмы. Однако такая политика дала эффект не везде. В растениеводстве, особенно в зерновой отрасли, укрупнение прошло достаточно активно. Хотя этому способствовало не столько государство, сколько мощные трейдинговые фирмы, которые в свое время скупили крупные элеваторы и контролировали как оптовые поставки зерна, так и экспорт. У их владельцев накопились достаточные ресурсы для того, чтобы сделать следующий шаг: заняться скупкой земель и объединением вокруг себя мелких производителей. Этот процесс прошел в начале 2000-х годов: одни зерносеющие хозяйства тогда просто «продавались» зерновым компаниям, другие – вступали в фермерские ассоциации и работали на условиях коллективных поставок. Постепенно зерновые компании, развиваясь по вертикальному принципу, выросли в мощные холдинги, сконцентрировав все циклы – от сева до хранения, переработки и экспорта. И сегодня небольшие хозяйства, которые еще остались самостоятельными, так или иначе вынуждены «вращаться» вокруг этих холдингов, их элеваторов, мукомольных компаний. Результаты известны: Казахстан входит в пятерку ведущих экспортеров зерна, несколько лет подряд находился на первом месте по экспорту муки.

Но успешные ныне зерновые хозяйства – лишь часть аграрной отрасли. Развить крупные профессиональные компании во всех секторах сельского хозяйства, несмотря на целый ряд реализованных целевых программ, у государства пока не получилось. И приход крупных инвесторов здесь пока – достаточно редкий случай. Частные подворья и мелкие хозяйства селян живут своей жизнью. Им не до экспортных амбиций и не до высоких технологий: продают свое молоко, мясо, картошку знакомым в городе, и их это устраивает. Между тем фрукты, овощи, мороженое мясо из Китая и Ирана занимают на рынках городов Казахстана все более обширную долю по сравнению с местным продуктом. И это не может не тревожить.

Если вспомнить, то каждая из реализованных программ поддержки села была призвана стимулировать сельский бизнес к укрупнению на профессиональной основе. В 2000–2002 годах правительство осуществило Программу развития сельскохозяйственного производства, известную также как «Три года аула», целью которой было обеспечение экономического роста в конкурентоспособных отраслях сельскохозяйственного сектора и развитие производства основных видов сельхозпродукции. Как отмечали в Министерстве сельского хозяйства, результаты у этой программы были. В агропромышленном комплексе прекратился спад, продолжавшийся с начала 1990-х годов, и наметилась стабилизация. Но в отрасли сохранились проблемы прежних лет – устаревшие технологии советского периода (и те, впрочем, часто не выполнялись) и рассредоточенность производства по мелким, в большинстве своем примитивно организованным структурам.

Появилась Государственная агропродовольственная программа РК на 2003–2005 годы. К ее задачам в правительстве подошли системно: разработали новые регламенты и законодательные нормы для АПК, в частности для развития государственного патернализма на основе международной практики. В отрасль направили серьезные бюджетные инвестиции. Реализация этой программы, как отмечается в одном из последних документов Минсельхоза, «позволила обеспечить продовольственную безопасность страны по основным видам продуктов питания и создать необходимые условия для развития конкурентоспособного агропромышленного производства».

После кризиса, когда инвесторы обожглись на спекулятивных операциях, у аграрных проектов наконец появился шанс. В отрасль пошли серьезные деньги, ее стали называть одним из самых перспективных секторов экономики. Но проблемы никуда не делись. Низкие темпы структурно-технологической модернизации отрасли, неудовлетворительный уровень развития рыночной инфраструктуры, мелкотоварность сельскохозяйственного производства, финансовая неустойчивость, недостаточный приток частных инвестиций на развитие отрасли, дефицит квалифицированных кадров – все это, как отмечается в аналитической справке Министерства сельского хозяйства, сдерживает приток инвестиций.

Новый отраслевой документ, который реализуется правительством сейчас – Программа по развитию агропромышленного комплекса в Республике Казахстан на 2010–2014 годы, – ставит в общем-то прежнюю цель: «поднять аграрный сектор экономики на качественно новый уровень развития и, тем самым, обеспечить его высокую конкурентоспособность». Задачи (целевые индикаторы) также во многом перекликаются с тем, что закладывалось предыдущей масштабной программой семь лет назад. Среди них обеспечение продовольственной безопасности (более 80 проц. внутреннего рынка продовольственных товаров должно покрываться отечественными продуктами питания), производство качественной сельскохозяйственной продукции, соответствующей требованиям международных стандартов, повышение производительности труда на одного занятого в сельском хозяйстве с 3 тыс. долл. до 6 тыс., наращивание экспортного потенциала аграрной отрасли в общем объеме экспорта страны к 2015 году – до 8 проц. Общий объем ассигнований республиканского бюджета на эти цели за пять лет должен будет составить почти триллион тенге. Каждый год в отрасли должны осваиваться в среднем 1,3–1,6 млрд. долларов бюджетных средств. Причем «подтягивать» государство будет не все проекты, а лишь относящиеся к приоритетным направлениям: из 65 секторов и подсекторов казахстанского АПК выбраны 15, которые считаются наиболее перспективными и конкурентоспособными. В частности, среди них производство зерна и продуктов его глубокой переработки, сахара, мяса и мясопродуктов, мясное птицеводство, производство масличных культур, выращивание и переработка плодоовощной продукции, производство молочных продуктов. Все это хорошо, хотя в свете очередного «повторения пройденного» возникает логичный вопрос: решит ли очередная программа системные проблемы отрасли, и прежде всего – позволит ли она укрупнить аграрные производства, сделать их для начала просто профессиональными, а в перспективе – холдинговыми, объединяющими производство и переработку?

Мясные амбиции

Таможенный союз во многом приблизил и ускорил планы по развитию экспортного потенциала казахстанского сельского хозяйства. Не дожидаясь, пока отечественные аграрии нарастят свое производство, российские фирмы прошлой осенью и зимой скупили и вывезли значительную часть овощей, мяса и зерна в северных и центральных регионах Казахстана. По некоторым оценкам, в Павлодарской, Костанайской, Карагандинской областях в РФ ушло до 60 процентов выращенной местной картошки, 45–50 процентов мяса КРС и до 30 процентов мяса свинины. «Нам казалось, что общего сбора 151 тыс. тонн картофеля и 59 тыс. тонн овощей вполне достаточно для обеспечения потребности населения области, – пояснил заместитель акима Костанайской области Нуралы Садуакасов. – Однако уже с осени регионы столкнулись с определенным недостатком этих продуктов питания, ажиотажным спросом и значительным ростом розничных цен».

Хорошо это или плохо? Смотря для кого. С точки зрения потребителя естественно, что рост цен и вывоз продовольствия спекулянтами соседней страны не может приветствоваться. А вот овощеводческие хозяйства получили кратные прибыли по сравнению с прошлогодним уровнем даже в южных регионах страны, не говоря уже о пограничных с Россией областях. Представитель ассоциации фермерских хозяйств «Муканчи» из-под Талдыкоргана Нурбек Дантаев рассказывает, что нынешней зимой здесь продавали заложенные в хранилищах картофель, морковь и капусту в три–пять раз дороже, чем в прошлые сезоны. «За картошку в ноябре нам давали оптом 100 тенге за килограмм, а год назад оптовая цена в 30 тенге считалась высокой. Морковь продали в Карагандинской области по 120 тенге, год назад она стоила 25. Мы уже решили, что в апреле все поливные кормовые поля засеем картошкой, это выгоднее, чем продавать люцерну». С мясом, говорит Дантаев, у его коллег похожая история: откормочный комплекс в соседнем селе Мусабек перегружен, молодых бычков «накачивают» дорогими комбикормами, чтобы быстрее росли. Производители комбикорма, естественно, тоже довольны. В общем, дела у животноводов идут в гору. А на следующий год знакомые предприниматели из Петропавловска уже предложили хозяйствам из «Муканчи» наладить прямые поставки в Россию.

Такая картина наблюдается во многих регионах, и создается впечатление, что сам рынок подталкивает аграриев к переходу на интенсивные технологии. К этому же их пытается подтолкнуть и правительство. Как известно, в планах Казахстана уже к 2016 году довести годовой экспорт мяса до 60 тыс. тонн. А в перспективе, к 2020–2022 годам, экспорт мяса планируется двести до 180 тыс. тонн. Такая задача была поставлена в последнем Послании Президента народу Казахстана. Речь идет как раз о крупных товарных производствах на селе: на их развитие государство выделит 130 млрд. тенге целевых кредитов, что позволит создать на селе свыше 20 тыс. рабочих мест.

Но если планы по наращиванию мясного экспорта озвучиваются уже давно и на самом высоком уровне, то сегодняшняя ситуация говорит о том, что наращивать экспорт Казахстану придется в любом случае и намного быстрее, чем это предполагалось. Вернее, экспорт растет на наших глазах, причем растет стихийно, за счет коммерческих операций, и это ставит под вопрос обеспечение внутреннего рынка собственным продовольствием. Таким образом, Казахстану сегодня ничего не остается, кроме как экстренно форсировать свои аграрные проекты. Иначе на экспорт уйдет то, что предназначено для внутреннего потребления.

В этом отношении примечательно выглядит заявление вице-премьера Умирзака Шукеева, которое он сделал 24 марта на встрече со своим российским коллегой Игорем Шуваловым. Как заверил вице-премьер, Казахстан сможет увеличить объем экспорта мяса КРС в Россию с 6,2 тысячи тонн до 60 тысяч тонн уже к 2013 году. Повторимся, что в последнем Послании Президента РК шла речь о том, чтобы к 2016 году довести до 60 тыс. тонн общий объем мясного экспорта, в то время как Умирзак Шукеев обещает столько же поставлять только в одну Россию, причем на три года раньше. Но за счет каких резервов этого можно достичь, если в 2010 году Казахстан официально экспортировал россиянам всего 54 тонны говядины?

С прогнозами столь быстрого наращивания экспорта не согласны представители отрасли. Как отметил в интервью агентству Business Resource президент Союза фермеров Казахстана Ауезхан Даринов, Казахстан не может планировать увеличение экспорта, пока не удовлетворит спрос внутреннего рынка на мясную продукцию. «Потребность внутреннего рынка еще не удовлетворена, чтобы планировать увеличение экспорта в Россию или какие-либо другие страны. Это только людей смешить: на экспорт работать, когда самим не хватает мяса», – подчеркнул глава Союза фермеров. Он предупредил, что увеличение поставок на российский рынок при неудовлетворении внутреннего спроса приведет к удорожанию мясной продукции в республике. Только укрупнение хозяйств при поддержке государства может разрешить проблему, считает Даринов, хотя это реально лишь в среднесрочной перспективе. «Необходимо поддерживать фермеров, которые держат по 50–100 коров, чтобы они могли увеличивать поголовье скота. А потом уже, когда себя обеспечим, надо реализовывать проекты с россиянами», – сказал он.

В опубликованном недавно аналитическом отчете АО «КазАгроМаркетинг» делается аналогичный вывод. Авторы отмечают, что экспорт мяса сократился в 400 раз по сравнению с его пиком в 1990 году. Поставки носят скорее разовый характер и зависят от интересов отдельных хозяйств и компаний. Так, объемы поставок казахстанского мяса на внешние рынки в 2008 году составили совокупно 3 тыс. тонн баранины, говядины, свинины и куриного мяса, в 2009-м – всего 900 тонн. На сегодня производство мяса покрывает только потребности внутреннего рынка, сообщает аналитическая служба АО «КазАгроМаркетинг».

Сами объемы скотопоголовья ставят под вопрос резкое увеличение экспорта, считают в АО «НУХ КазАгро». В 2009 году поголовье КРС по сравнению с 1990-м снизилось в 1,6 раза (с 9757 тыс. голов до 6117 тыс.). Для сравнения, в 1916 году в Казахстане было 5062,1 тыс. голов, в 1962-м – 6151 тыс. Впрочем, вопрос о том, где нам взять столько мяса на экспорт, актуален не только с точки зрения поголовья. Следует учитывать, что подавляющее большинство (до 90 проц.) поголовья сосредоточено в частных подворьях и мелкотоварных фермерских хозяйствах. Они продают молоко и мясо знакомым в городе, и им не до современных схем откорма и ветеринарных технологий. Такие поставщики не в состоянии обеспечить элементарную санитарную безопасность своей продукции. «На экспорт влияет эпидемиологическая ситуация в нашей стране, – отмечает главный менеджер АО «КазАгроМаркетинг» Асель Ержанова. – Это неоднократные вспышки заболеваний по бруцеллезу и туберкулезу, сибирская язва, ящур. Что ограничивает наши возможности по выходу на внешний рынок. Непромышленный характер производства говядины не позволяет компаниям выйти с крупным объемом поставок на рынки той же России». Сегодня требования внешнего рынка к ветеринарной безопасности чрезвычайно строги. Несоответствие продукта требованиям страны-импортера становится проблемой даже при экспорте в соседнюю Россию, не говоря уже о странах Европы. В «КазАгроМаркетинге» отмечают, что 90 проц. убойных пунктов и мясоперерабатывающих предприятий Казахстана не соответствуют международным стандартам качества. «Если мы хотим экспортировать в Евросоюз, то первая позиция, на которую они обращают внимание, это безопасность продукции. Сейчас мы этой гарантии странам, в которые ввозим, дать не можем. В силу мелкотоварности хозяйств элементарно мы не можем контролировать все мясо, которое производим в республике», – отмечает г-жа Ержанова.

Напрашивается вывод, что озвученные в ходе встречи с И. Шуваловым планы уже в ближайшие три года поставлять россиянам десятки тысяч тонн мяса предназначены скорее для их внутреннего употребления. Это похоже больше на попытку закрепить потенциальный рынок сбыта на перспективу, чем дать какие-то твердые гарантии. Хотя уникальность нынешней ситуации, как уже отмечалось, в том, что экспорт будет расти в любом случае, вне зависимости от производственного потенциала Казахстана. А защита внутреннего рынка в этих условиях, например, через введение квот или временных запретов на экспорт автоматически становится политическим вопросом, поскольку Таможенный союз предполагает свободную торговлю. Поэтому экстренное форсирование развития отрасли это по сути единственное, что остается Астане. Не случайно Умирзак Шукеев озвучил планы по ускоренному строительству современных мясокомбинатов вдоль российской границы в Костанайской и Акмолинской областях. Другие срочные меры, нацеленные на быстрое наращивание потенциала отрасли, также выглядят показательно. Уже до конца этого года, как сообщают в АО «Мал Ўнімдерi Корпорациясы», Казахстан реализует крупнейший проект в мясном животноводстве, который включает создание двух специализированных хозяйств-репродукторов с поголовьем до 1000 голов в каждом, а также откормочной площадки в Енбекшильдерском районе Акмолинской области. В октябре – декабре 2010 года из США было доставлено несколько сот животных пород герефорд и ангус. В конце года уже были введены откормочные площадки, работающие, как рассказал гендиректор «Мал Ўнімдерi Корпорациясы» Боташ Кузембаев, «по принципу гостиниц»: два-три месяца интенсивного откорма – и отправка на переработку в мясокомбинат. Также холдинг запустил программу по стимулированию крупных мясных хозяйств. Фермерским хозяйствам, готовым расширяться, корпорация намерена выдавать кредиты, а скот продавать в лизинг по принципу «50 и свыше голов в одни руки», отметил управляющий директор. В скором времени расширение таких хозяйств-репродукторов позволит получить столько племенного мясного скота, чтобы повсеместно обеспечить откормочные площадки мясными бычками.

Готовятся и другие меры по наращиванию экспорта мяса: ускоренное финансирование соответствующей отраслевой программы, строительство современных убойных пунктов. Но здесь следует отметить, что мясная отрасль – это лишь часть аграрной индустрии, при том что аналогичные вопросы стоят и перед другими секторами: молочным, овощным, кормовым растениеводством. Пресловутая проблема доминирования мелкотоварных хозяйств-«карликов» наблюдается повсеместно, и везде ждут, что государство начнет ее решать различными мерами поддержки – льготными кредитами, целевыми инвестициями. Сами «карлики» не хотят, да и не способны что-то изменить, их, как уже отмечалось, все устраивает. Получается старая сельская история: аграрии ждут, что кто-то им поможет. А пикантность момента в том, что у государства по сути нет вариантов: на карту поставлен не только имидж в том же Таможенном союзе, но и такой стратегический вопрос, как продовольственная безопасность внутреннего рынка.

По всем направлениям?

Особенно это понимают в регионах, где стихийный экспорт продовольствия поставил под вопрос социально-экономическую стабильность. В приграничных северных областях, где рост цен на продовольствие создал беспрецедентную напряженность на рынке, о необходимости срочного стимулирования производства говорят на официальном уровне. «Из осенней ситуации можно сделать вывод, что нам необходимо, кроме увеличения посевных площадей, шире использовать прогрессивную технологию капельного орошения, предусмотреть строительство теплиц, современных овощехранилищ, создать развитую инфраструктуру переработки и реализации плодоовощной продукции», – отмечает заместитель акима Костанайской области Нуралы Садуакасов.

Главный вопрос – можно ли быстро стимулировать процесс укрупнения в отечественном аграрном производстве, ибо «мелкотоварность» как его системная черта несет неизбежные конкурентные проблемы. Как недавно признал в ходе конференции Молочного союза Казахстана министр сельского хозяйства Акылбек Куришбаев, молочная продукция казахстанских производителей по качеству и цене на внутреннем рынке «испытывает давление со стороны стран Таможенного союза». Причина – тотальное преобладание частных подворий в структуре поставок. Как отметил министр, несмотря на ежегодное увеличение надоев молока, на промышленную переработку в Казахстане его поступает не более 30 проц. Можно сравнить этот показатель с белорусским, где в промышленности перерабатывают порядка 85 проц. надоенного молока, причем в основном это происходит в единой структуре, а не через массовый закуп у населения, как у нас. Молочные компании в Беларуси, как правило, вертикально интегрированы и объединяют все циклы – от ферм до перерабатывающих предприятий. И это логично, поскольку все современные аграрные технологии мясомолочного или растениеводческого производства рассчитаны на крупные хозяйства. Там, где в хозяйстве одна-два коровы или 20–30 соток земли под картошку, приобретение таких технологий экономически бессмысленно. Рим Абишев, сотрудник фермы ТОО «Айс» из Актюбинской области, считает, что без укрупнения и объединения мелких хозяйств невозможно выполнить требования, которые предъявляет к аграрию содержание высокопродуктивного скота. «Ни одно хозяйство эти требования самостоятельно не вытянет, – отмечает он. – То есть хозяйство должно интегрироваться в ту систему, из которой и продуктивная корова, и технологии ее содержания к нам пришли. Без этого, как мне кажется, дальнейшего пути у нас не будет. Мы можем завести хороший скот и благополучно его загубить, не получив того, что хотели получить».

Как отмечает глава ассоциации «Мясомолочный союз Казахстана» Иван Сауэр, сейчас продуктивность скота в подавляющем большинстве отечественных хозяйств растет по экстенсивному принципу. В 2010 году производство мяса в живом весе увеличилось на 3 проц., молока – на 1,4 проц., численность КРС увеличилась на 1,1 проц. Средняя продуктивность молочного стада выросла на 0,8 проц. до 22 250 кг в год (для сравнения, в США этот показатель достигает 37– 41 тыс. кг, в Израиле 42 – 44 тыс. кг). С такими темпами роста объемы производства отечественной животноводческой продукции в Казахстане обеспечивают спрос внутреннего рынка, и то не по всем направлениям, констатирует г-н Сауэр. «Если сравнивать показатели республики с уровнем развития отрасли даже не Евросоюза и США, а участников Таможенного союза, то сравнение будет далеко не в нашу пользу, – признает руководитель МСК. – Это касается производства продукции и в еще большей степени ее переработки». По мнению И. Сауэра, изменить ситуацию в развитии отрасли мешают старые проблемы – «мелкотоварность» сельхозпроизводства, низкий уровень генетического потенциала разводимых пород животных, слабая кормовая база, нехватка качественного сырья для промышленной переработки, дефицит кадров. Большой вопрос, возможно ли преодоление этих проблем на системном уровне за короткий период времени, полагает он.

Как видим, аграрный сектор Казахстана оказался в крайне непростом положении. Долгое время он развивался как «вещь в себе», обеспечивая внутренний рынок и пользуясь старыми технологиями. Лишь отдельные сегменты отрасли благодаря инвесторам совершили прорыв – среди них зерновое и мукомольное производство, выращивание масличных культур и сои, переработка молока и мяса. Но сегодня парадокс в том, что рынок требует от аграриев значительно больше, чем они в состоянии произвести. С одной стороны, это редкий шанс как для инвесторов, так и для сельских производителей. Если долгое время вложения в аграрный бизнес считались малоперспективными, то теперь их возвратность и отдача могут соперничать с оборотами «большой стройки» несколько лет назад. Но с другой стороны, сами сельские жители в большинстве своем не проявляют особого интереса к тому, чтобы входить в такие проекты. Ведь для этого нужно серьезно напрягаться, внедрять современные системы управления, осваивать технологии, учиться. А зачем все эти сложные вещи, если и без них небольшая ферма может приносить неплохие доходы? Вот такое, не то исконно восточное, не то традиционно постсоветское, противоречие между старым и новым. А самое примечательное, что инертность мелкого фермерства в этой ситуации вступает в противоречие со стратегическими интересами государства, которое оказалось между двух огней: необходимо сохранять внутреннюю макроэкономическую стабильность, защищать рынки, но в то же время нужно выполнять экспортные обязательства в Таможенном союзе. Ситуация во многом патовая, хотя одно обнадеживает: правительство сегодня располагает достаточными ресурсами, для того чтобы выступить прямым инвестором модернизации сельского хозяйства. К тому же у государства фактически нет другого выбора.