Тяжкая доля Карачаганака?
Всегда хорошо, когда заканчиваются конфликты интересов. Если подтвердится непроверенная информация, что Казахстан получит 10 процентов доли участия в одном из крупнейших месторождений страны, то это будет означать завершение затяжного противостояния между правительством Казахстана и иностранными инвесторами. Якобы 5 процентов он получит просто так, а еще 5 проц. оплатит деньгами, вернее, за счет списания налоговых поступлений с текущей деятельности Карачаганака.
|
Автор: Булат Абдулин
Локация: Алматы
Номер: №11-12 (48-49) 2011
Так что живыми деньгами платить за долю не придется, хотя налоговые поступления – это те же живые деньги. Хотя как на самом деле договорились западные участники и государство, точно не известно. Например, как будут учитываться налоговые претензии, которые государство выдвигало против консорциума в прошлом году. Может быть, они и пошли в зачет нашей доли. Непонятно также, что теперь будет с экспортной пошлиной на карачаганакскую нефть – это был один из спорных вопросов в отношениях между консорциумом и государством.
Но для Казахстана 10-процентное участие в Карачаганаке все равно будет стоить серьезных денег. На очереди – третья фаза развития месторождения, соответственно нам придется платить 10 проц. от суммы необходимых инвестиций. Примерно такая же ситуация складывается с нашим 16-процентным участием в Кашаганском проекте. Финансирование разработки месторождения такого масштаба даже в размере одной шестой от всех затрат –все равно тяжкий груз.
Правда, ситуация с Карачаганаком выглядит более выгодной для Казахстана. Здесь, в отличие от Кашагана, уже идет серьезная добыча, значит, «Казмунайгаз» может сразу рассчитывать на участие в прибыли и значительный объем денежных поступлений.
Кроме того, казахстанские представители могут получить доступ к контрольным органам предприятия и контролировать проводимые им закупки. Претензии по этому поводу являются наиболее типичными в дискуссиях государства с компаниями, которые работают на основе соглашения о разделе продукции (СРП). Потому что по СРП доходы делятся после покрытия всех расходов инвестора. Теоретически последний может очень сильно увеличить расходы и тем самым снизить доходы государства.
Так что достигнутый компромисс по Карачаганаку в целом выгоден государству. Хотя возможно, что взимание экспортной пошлины могло иметь больший денежный эффект и не требовало бы от «Казмунайгаза» затрат на третью фазу. Но здесь вопрос в деталях, что было бы выгоднее.
Конечно, внешним инвесторам это не может нравиться. Общая позиция западных компаний и поддерживающих их правительств всегда заключается в том, что договора не должны меняться, а изменившиеся условия, например рост цен на добываемое сырье, означают, что инвесторы получают дополнительную прибыль.
Однако для государства ситуация выглядит сложнее. Оно часто сталкивается с давлением со стороны собственного общественного мнения, которое недовольно тем, что при росте цен и добыче нефти нет пропорционального улучшения жизни населения. Не случайно среди последних требований бастующих нефтяников на западе Казахстана стоит вопрос о национализации предприятий. Понятно, что для государства это неприемлемое требование, иностранные инвестиции принципиально важны для экономики страны, но и инвесторы должны учитывать изменившуюся ситуацию.
Их собственные сверхприбыли не могут не вызвать к жизни настроений к изменению правил игры. Хорошо известно, чем это закончилось в Венесуэле и Боливии. Причем характерно, что все западные компании в итоге соглашаются с жесткими мерами. Еще более любопытно, что в Ираке сегодня местное правительство не продает месторождения, а заключает контракты на право добычи нефти с оплатой оказанных услуг. То есть иностранные компании добывают нефть и получают сравнительно небольшую плату за добычу каждого барреля. Все потому, что в мире сегодня нет свободных месторождений.
Поэтому даже такой компромисс по передаче Казахстану 10-процентной доли в Карачаганаке не выглядит чрезмерным ни для одной из сторон данного конфликта интересов. Все сохранили свое лицо.
В любом случае Карачаганак критически важен для нашей экономики – это месторождение было открыто еще в советские времена, но западные технологии не только повысили отдачу, но и продлили ему жизнь. Например, соседнее с Карачаганаком Оренбургское месторождение в России уже заканчивает свою активную, но сравнительно недолгую деятельность, а на очень похожем по своим характеристикам Астраханском месторождении никак не могут начать работу из-за отсутствия технологий работы в сложных условиях (агрессивная среда и высокое давление одновременно).
Характерно, что Карачаганак – практически единственный крупный производитель товарного газа в Казахстане. При этом консорциум отдает газ совместному предприятию «Казросгаз», которое перерабатывает его на Оренбургском газоперерабатывающем заводе и продает на внешние рынки. Часть газа по системе «своп» поступает на юг Казахстана, в частности в Алматы. Россия отдает нам узбекский газ, а взамен забирает часть карачаганакского газа у компании «Казросгаз».
Понятно, что Карачаганаку было бы проще перерабатывать газ (16 млрд. кубов в год) у себя и продавать его на внешних рынках, например, в Европе. Но, минуя российский «Газпром», продать газ в Европу невозможно, поэтому его собственно и отдают в Оренбург, а затем «Казросгазу». Вопрос только, по какой цене. Но судя по тому, что узбекский газ достается нам сравнительно дешево – около 85 долларов (для сравнения, киргизы платят больше 200), – то и цена Карачаганка на выходе с месторождения также не очень высока. Ведь свои деньги берет еще и Оренбургский завод. Очевидно, что вопрос цены на этот газ – это тоже часть политики компромисса и уступок.
|
|
Тэги: Карачаганак, нефть, КазМунайГаз, Оренбургское месторождение, Астраханское месторождение, Казахстан
Оценка: 5.00 (голосов: 1)
|
|
|
Похожие статьи:
|
|
|
Комментарии к статье:
|
|
|
|