Верденский укрепленный район, который на карте выделялся в форме небольшого выступа, имел чрезвычайно важное стратегическое значение для французской армии. Его считали своего рода ключом к Парижу и одновременно опорой восточного крыла фронта. Поражение французов под Верденом могло привести Францию к полному разгрому, что, безусловно, стало бы настоящей катастрофой и для нее и для ее союзников – например, Российской империи, поскольку в таком случае события развивались бы по самому неблагоприятному для нее сценарию. Как известно, после победы над Парижем Берлин планировал перебросить дополнительные войска на восток, где он противостоял российской армии.

Таким образом, в начале 1916 года важнейшей целью германского оружия все еще оставалась соседняя Франция. Хотя после многочисленных кровопролитных сражений предыдущих лет германское командование опасалось проводить масштабные военные маневры, обстоятельства требовали как можно скорее разбить французские войска и вывести Париж из войны. Недостаток ресурсов и сил Германия решила компенсировать мощным ударом, направленным в самое сердце французской обороны – на Верден.

Германский генштаб всерьез рассчитывал на молниеносную победу. Для этого на узком участке фронта было развернуто шесть с половиной дивизий против двух французских, что создавало превосходство в пехоте в три, а в артиллерии – почти в четыре раза. Кроме того, небо заранее было «очищено» от французской авиации, что обеспечивало дополнительное преимущество для немецких бомбардировщиков и корректировщиков огня дальней артиллерии.

21 февраля после многочасовой артиллерийской подготовки германская пехота, усиленная гранатометами, пулеметами и огнеметами, перешла в наступление на правом берегу реки Маас. Однако вопреки ожиданиям блицкрига не получилось. В первый день германские войска продвинулись всего на 2 км и заняли первую линию обороны французов. В последующие дни наступление велось по той же схеме: днем артиллерия разрушала очередную позицию, а к вечеру пехота занимала ее.

Несмотря на яростное сопротивление обороняющихся, за четыре дня немцы захватили почти все основные французские форты. А после того как из-за беспечности французов немецкий разведывательный отряд практически без выстрела занял крепость Дуамон, сложилась реальная угроза падения Вердена.

Возможность поражения заставила французское командование мобилизовать все силы и средства. По единственному шоссе, связывающему Верден с тылом, шесть тысяч автомобилей начали перебрасывать войска с других участков фронта. С 27 февраля по 6 марта по так называемой «священной дороге», соединяющей Бар-де-Люк с Верденом, было доставлено 190 тысяч солдат и 25 тысяч тонн военных грузов. Это был первый пример столь крупных автоперевозок в истории. В конечном итоге французы, достигнув полуторного перевеса над противником, остановили его продвижение.

Положение отчаянное, но не безнадежное

В феврале 1916 года под натиском неприятеля Верден дрогнул, но устоял. Дальше в дело вступили союзники Парижа, которых он заблаговременно попросил по возможности максимально связывать боями германские дивизии на других частях фронта, и тем самым вынуждать Берлин перебрасывать войска на более острые участки. Как только к Вердену начали стягиваться большие силы противника, главнокомандующий французской армией Жозеф Жоффр обратился к России с просьбой нанести немцам отвлекающий удар. 19 февраля начальник французской миссии при русской Ставке генерал Пьер По передал начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу от инфантерии М. В. Алексееву телеграмму маршала Жоффра, в которой говорилось: «В предвидении развития вполне вероятных германских операций на нашем направлении я прошу, чтобы русская армия безотлагательно приступила к подготовке наступления».

Царь Николай II потребовал «выступить на помощь союзникам без промедления». 24 февраля в Ставке было принято решение наступать в направлении Двинска, к озеру Нарочь, что расположено в современной Белоруссии. Главными ударными силами русских были 2-я армия Западного и 5-я армия Северного фронтов. Основной расчет делался на имевшееся трехкратное преимущество над противником в живой силе.

16 марта после основательной артиллерийской подготовки 2-я армия южнее озера Нарочь вклинилась в оборону 10-й германской армии на расстояние от двух до девяти километров. Однако уже 19 марта командующий Западным фронтом генерал А. Е. Эверт писал: «Наступление развивается вяло, без должного руководства начальства, без правильно организованной артиллерийской подготовки и состоит из частных разрозненных ударов, без своевременной их поддержки. Во 2-й армии я сосредоточил подавляющие силы, как пехоты, так и артиллерии, дал столько снарядов, сколько только в силах, и мог рассчитывать, что при надлежащем управлении ударными группами находящийся против нас слабый противник будет выбит из своих окопов. Между тем он не только удержался в течение двух дней, но частично даже переходил в наступление. Имея в виду громадное превосходство сил 2-й армии, приказываю проявить должную энергию и активность во всех действиях как старшими, так и младшими начальниками и во что бы то ни стало разбить и отбросить противника, так как наступившая ростепель в последующие дни затруднит наше наступление».

Негодование Эверта вполне объяснимо. Он понимал, атаки русской армии захлебнулись, для достижения победы численного преимущества оказалось мало. Еще он наверняка осознавал тот неприятный факт, что наступление готовилось в спешке и имело слишком много слабых мест. Все это в конце концов и предопределило неудачный исход операции. Уже позднее в качестве причин неудачи называлось то, что назначенный 6 февраля на пост командующего армиями Северного фронта А. Н. Куропаткин не успел освоиться в обстановке, войскам не хватило времени на проведение тщательной разведки, не смогли подтянуть к позициям дальнобойную артиллерию.

В итоге российские войска в районе озера Нарочь несли огромные потери. Из-за начавшейся распутицы любое маневрирование оказалось трудновыполнимой задачей, не было возможности получать подкрепление. Немцы же, напротив, используя железнодорожный транспорт, сумели вовремя подвести резервы и вводили в сражения все новые силы. В Нарочской операции российских войск германские солдаты оказались в роли французов под Верденом, и так же, как французы, они сумели быстро наладить необходимые коммуникации, чтобы не только получить помощь в полной мере, но и переломить ход сражения.

В этой ситуации русскому командованию не оставалось ничего иного, как прекратить наступление «до улучшения дорожного движения». Цена вопроса была огромной. Несмотря на неоправданно большие потери русской армии – более 78 тысяч солдат и офицеров, – боевые действия у озера Нарочь по сути так и остались отвлекающими. Они не принесли существенных результатов для России, впрочем, немецкая армия на время прекратила атаки на Верден. Пушки и винтовки там молчали целых десять дней.

Время больших перемен

После отвлекающих маневров российской армии Франция и Германия перешли к позиционной войне на истощение. В августе 1916 года инициатива под Верденом перешла к французам. И вновь их военным успехам способствовали грандиозные наступательные операции, проведенные союзниками в июне и июле. Речь идет об активных действиях британских войск на реке Сомме, и конечно же о наступлении российской армии на Юго-Западном фронте под командованием А. А. Брусилова, известном как «Брусиловский прорыв». Именно благодаря ему немцы были вынуждены перебросить свои войска с западного фронта на восток и тем самым ослабить позиции в районе Вердена.

Надо отметить, что выступление Брусилова, как и Нарочская операция, не имело какого-либо серьезного замысла. Если в первом случае русские помогали французским союзникам, то наступление Брусилова в районе Луцка вначале планировалось только как диверсия. К тому же по просьбе Италии она началась раньше срока, а значит, автоматически повторились практически те же самые ошибки, что и перед Нарочской операцией – не было обеспечено ни надлежащей подготовки, ни сосредоточения войск, и лишь фактор неожиданности сыграл на руку российскому командованию. Внезапное наступление русских вызвало панику среди австрийской армии. В течение трех суток в плен попало свыше 200 тыс. австрийцев. Румынская газета «Епока» с восторгом писала в те дни: «Австрийская навозная куча, которая так долго отравляла воздух, разбросана русскими штыками, войска императора Франца-Иосифа бегут на фронтах в 300 километров».

Действительно, это был тот редкий случай, когда неожиданный удар привел к поразительным стратегическим результатам. К примеру, именно после Брусиловского прорыва Румыния выступила на стороне Антанты против австрийско-германских войск, которые, в свою очередь, остановили наступление на Италию.

Однако значительные результаты эффектной атаки армий Брусилова оказались недолговечными. Российское командование слишком поздно осознало всю значимость изменения оперативной обстановки и не успело бросить основные силы в этом направлении, чтобы закрепить и развить свой успех. Противник в очередной раз продемонстрировал удивительную способность сконцентрировать силы и взять реванш. Продолжение наступления в условиях постепенно усиливающегося сопротивления привело к большим потерям, при этом какие-либо существенные результаты достигнуты не были. Как указывает военный историк Б. Лиддел-Гарт: «Общие потери Брусилова, хотя и ужасные, составившие 1 млн. человек, еще можно было восполнить, но будучи свидетельством бездарности и ограниченности русского командования, они привели к моральному банкротству русской военной мощи».

Брусиловский прорыв и Нарочская операция показали бесплодность стратегии, опирающейся лишь на численное превосходство. В Первой по-настоящему мировой войне и воевать учились по-новому. Важная роль здесь отводилась техническому оснащению армий, вооружению и, самое главное, умелой организации процесса. Именно поэтому огромные и совершенно напрасные потери подорвали боевой дух российских войск, ведь очевидные пробелы в подготовке боевых действий командование нередко восполняло героизмом солдат, которым то и дело приходилось прибегать к последнему испытанному аргументу – штыковым атакам. Драматизм ситуации заключался в том, что к этому времени русские войска фактически были лучше вооружены и экипированы, чем когда-либо прежде, но некомпетентное руководство не позволяло пользоваться этими достижениями.

По сути, две важные операции российских войск, прошедшие как вспомогательные в серии боев за Верден, продемонстрировали принципиальное отличие в организации государственного и общественного устройства европейских держав и Российской империи, а также специфику военного строительства. Например, после этих сражений стало ясно, что русские генералы, как впоследствии их советские коллеги во Второй мировой войне, проявляли пугающую готовность загубить сотни тысяч своих солдат ради непонятных целей.

В отличие от Брусилова и Куропаткина, французские и германские генералы стремились сохранить жизни своих солдат и нанести максимальный ущерб живой силе и технике врага. Именно в Верденской операции впервые получили широкое применение легкие пулеметы, ружейные гранатометы, огнеметы и химические снаряды. Здесь значительно возросла роль артиллерийской подготовки, велась энергичная борьба за господство в воздухе, а при битве на Сомме британцы впервые пустили в ход свое новое таинственное изобретение – танки.

Несомненно, сказывалось качество и уровень подготовки рядовых и офицеров. В своих дневниках французский посол в России Морис Палеолог после встречи с председателем российского Совета министров предельно откровенно и категорично написал: «Мне хотелось объяснить ему, что при подсчете потерь союзников центр тяжести не в числе, а совсем в другом. По культурности и по развитию французы и русские солдаты стоят не на одном уровне. Россия – одна из самых отсталых стран в мире. Сравните с этой невежественной и бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием, в первых рядах бьются молодые люди, проявившие себя в науке, искусстве, люди талантливые и утонченные, это – цвет нации. С этой точки зрения наши потери гораздо чувствительнее русских потерь».

Как бы то ни было, «Верденская мясорубка», где противники стремились обескровить друг друга, вызвала самое серьезное напряжение всей государственной машины Франции и Германии. Каждый десятый житель воюющих стран был мобилизован, а еще 10 проц. населения занималось снабжением армии. К концу 1916 года обе стороны устали от войны. Неудивительно, что 12 декабря Германия предложила созвать мирную конференцию, признав таким образом свое поражение в одной из самых значительных битв Первой мировой.

Для Российской империи «мясорубка» под Верденом тоже не прошла даром. Из-за боев под Нарочью, «Брусиловского прорыва» и других подобных кампаний, ставших символом непрофессионализма и безответственности командования, пришлось дополнительно мобилизовать в армию почти 2 миллиона крестьян. Это стало серьезным потрясением для российского крестьянства, составлявшего свыше 75 проц. населения в стране. Урожай 1916 года во многих местах остался неубранным и ситуация с продовольствием в стране обострилась.

Особое неудовольствие в обществе вызвала введенная трудовая повинность, позволявшая уменьшить дефицит рабочих рук, вызванный призывом мужчин в армию. Помимо всего прочего на фоне затянувшейся войны в российской администрации стали ставить вопрос о привлечении к военной службе население Средней Азии и Казахстана. В начале и середине июня 1916 года в Совете министров состоялись совещания о производстве работ по устройству оборонительных сооружений. Участники встреч решили, что для этого необходим 1 млн. человек. 25 июня было выпущено высочайшее повеление о принудительном наборе рабочих.

Решение о принудительных работах повсеместно вызывало рост возмущения. В частности, именно это стало поводом к восстанию летом 1916 года на территории современной Центральной Азии. Самые серьезные бои шли в районе Пишпека, нынешней столицы Кыргызстана Бишкека, и в Пржевальском уезде. Здесь погибло 2 тыс. человек и около 1300 пропали без вести. Ожесточенные столкновения отмечались в Семиречье и на остальной территории Казахстана. В Семиречье бои шли в Нарынколе, Чарыне, Жаланаше, Кураме, в урочище Асы. Численность плохо вооруженных восставших составляла десятки тысяч человек. Например, в районе озера Кургальджино под Акмолинском собралось до 30 тыс. человек, в Атбасарском уезде – до 7 тысяч, в Семипалатинском – до 7 тыс. Крупный очаг восстания находился в Тургае. Здесь насчитывалось до 50 тыс. повстанцев.

Восстание 1916 года застало российские власти врасплох. Администрация оказалась не способна объяснить смысл происходящего местному населению, в то же время она не смогла убедить центральные власти в Петрограде, что призыв и перемещение такой массы мобилизованных находится вне пределов ее организационных возможностей. В большинстве случаев чиновники просто самоустранились от какого-либо руководства. Примерно то же самое происходило и на остальной территории Российской империи. Страна трещала по швам. В антивоенном движении принимало участие свыше миллиона человек. Оппозиционные настроения охватили многие слои общества и армию. На фоне общего недовольства войной и монархией поддержку народа нашли различные леворадикальные организации. Они и стали движущей силой Февральской революции 1917 года, которая, по иронии судьбы, произошла ровно через год после начала Верденской битвы. По всей видимости, именно она и отвлекающие военные операции российской армии в районе озера Нарочь и города Луцк приблизили Российскую империю к потрясениям 1917 и последующих годов. Так «Верденская мясорубка» в полной мере оправдала свое чудовищное название.