Купи - продай: продкутовый рай?

Напомним, в январе был зафиксирован десятилетний максимум уровня инфляции, размер которой составил 1,7 процента, что в годовом выражении превышает 20 проц. Сформировал тренд резкий рост цен на продукты питания, в том числе на некоторые крупы, овощи, картофель и мясо. Так, гречневая крупа в январе стала дороже на 18,6 проц., овощи свежие – на 12,1, картофель – на 26,1, мясо и птица – на 4,2 проц. Примечательно, что и в феврале продуктовое «ралли» почти не сбавило темп, общая инфляция достигла 1,5 проц. (18 в годовом выражении). Продолжила расти в цене гречка (на 19,6 проц.), пшено (на 5,6), свежие овощи (на 8,5), сахар (на 5,4 проц.). К этому добавилось повышение коммунальных тарифов в большинстве регионов, хотя продовольственный фактор остается основным. При таких темпах озвученный руководством Нацбанка прогноз годовой инфляции на уровне 6–8 проц. выглядит довольно сомнительно. Видимо, не зря руководитель НБ РК Григорий Марченко, озвучив его 1 марта, сделал оговорку о возможной корректировке прогнозов, ссылаясь на внешние факторы: «Если тенденции роста цен на энергоносители на мировых рынках и на рынках продуктов питания продолжатся, тогда не исключено, что прогнозы будут пересмотрены в сторону повышения».

Но основная проблема, как видим, пока не в энергоносителях. Хотя нефтяные котировки бьют рекорды, в Казахстане нефтепродукты пока существенно не дорожали – за январь-февраль рост не превышал 1 проц. А по бензину, например, вообще не видно предпосылок для роста цены, так как на рынке наблюдается его перепроизводство. К началу марта, как сообщили информагентства со ссылкой на данные главного диспетчерского управления (ГДУ) Министерства нефти и газа, в отрасли даже встал вопрос о временной остановке Павлодарского НХЗ из-за затоваривания бензином всех складских емкостей на месяц вперед. Таким образом, источником рекордной инфляции является не рост цен на нефть, а пресловутое «картофельное» ралли. Причем хотя у наших соседей по Таможенному союзу проблемы с дефицитом картофеля, судя по данным специализированных торговых площадок, давно решены, инерция сохраняется.

В Казахстане дешевую картошку и мясо из южных регионов, а также импортированные из Узбекистана и КНР, сейчас везут даже не обязательно в Россию, а просто – с юга на север. Спекулянты сделали очень популярным такой бизнес, как закупки овощей и фруктов, мяса, круп в южных регионах и перепродажа их в центральных и северных городах. Маржа, как рассказывают сами предприниматели, в начале зимы доходила до 250 – 300 процентов. Сейчас, по мере постепенного выравнивания цен, прибыли упали, многих уже устраивают и 50 процентов. Но все равно это занятие привлекает широкие массы мелких бизнесменов, да и ряд крупных оптовых фирм активно возит картошку в Астану и Петропавловск.

Владелец небольшой торговой компании «Акниет» из Алматинской области Аян Бектемиров рассказывает, что очень выгодно сейчас закупать овощи и мороженное мясо из Узбекистана и КНР на оптовых складах и рынках крайнего юга – например, на станциях Манкент и Арысь ЮКО. «Китайскую картошку там можно было в декабре-январе купить по 35 тенге оптом, киргизскую – по 40 тенге, когда в Астане, Павлодаре, Костанае цена уже доходила до 120–150 тенге. Одна проблема: из-за усложнившихся таможенных процедур завозили мало, и местные оптовики-перекупщики на рынках могли сразу задрать цену в полтора-два раза. Но ничего, там у нас свои люди есть, через них договариваешься и по прямой цене сразу же с таможни забираешь. На севере эту картошку можно продать российским фирмам оптом по 120 тенге, вот так за три рейса большегруза можно «отбить» пять–семь миллионов чистой прибыли». Двукратный перепад цены наблюдается по мясу, трех-пятикратный – по овощам. По словам Бектемирова, его интерес пока ограничивается рынками Талдыкоргана и Алматы, здесь тоже можно заработать достаточно, а транспортное плечо в три раза короче.

Таких, как он, на алматинской базе «Алтын Орда трейд» можно встретить много. Да и не только. Кроме профессиональных торговых фирм на этом «поле» кормятся и самостоятельные, никак не организованные спекулянты, которые развозят продовольствие собственным транспортом как по всему Казахстану, так и в приграничные регионы России. И из общения с ними подчас можно сделать любопытные выводы – например, вам расскажут, что поставляют продовольствие в Россию уже не первый год и что Таможенный союз здесь, по большому счету, мало что изменил в их бизнесе. Действительно, до подписания интеграционных соглашений с Москвой на торговлю целым рядом товаров с Россией уже действовали льготные условия. Нулевые таможенные ставки позволяли казахстанским предпринимателям, как и сейчас, зарабатывать 200–300 процентов чистой прибыли. Да и при жестких ограничениях на экспорт некоторых товарных позиций (например, периодически вводимых казахстанской стороной запретах на экспорт нефтепродуктов) можно было убедиться в том, что таможенные границы сохраняют известную прозрачность. За последние десять лет вспоминается немало примеров, когда у соседей резко дорожал бензин, Казахстан в ответ вводил ограничения на экспорт, но цены (особенно в северных регионах) тем не менее следовали за российскими. В общем, спекулятивные интересы можно было реализовать всегда, Таможенный союз лишь упростил это, сделав наши внутренние рынки более доступными для перекупщиков из соседней страны.

Таким образом, бизнес-среда была и осталась очень комфортной для спекулянтов: это касается и налогового регулирования, и проверок контрольных органов, и возможной ответственности. Так, например, обвинить в недобросовестной конкуренции и возбудить соответствующее расследование Агентство по защите конкуренции (АЗК) РК может против крупной фирмы-поставщика или сети фирм, чьи поставки формируют значительную часть рынка региона. Тогда как небольшой хозяйствующий субъект из категории малого бизнеса, вроде фирмы Бектемирова, или рядовой частный предприниматель, работающий по патенту, вообще не подконтрольны этим регламентам. Преследовать их государство может лишь по факту получения сверхприбыли, но это еще нужно доказать. Вот и выходит, что поставки продовольствия между регионами, с нашими казахстанскими расстояниями (не говоря об экспорте в Россию) – настоящий рай для спекулянтов; не зря торговля это самый популярный вид бизнеса среди мелких предпринимателей. Заметных крупных игроков здесь немного: сама структура торговой среды в Казахстане такова, что «челночить» стремится в основном мелкий бизнес. И основная проблема в том, что помешать этому процессу власть сегодня не может, показательные рейды акиматов по базарам вряд ли возымеют серьезный эффект. А ведь рынок продовольствия, как показывает ситуация последних месяцев, может иметь стратегическое значение не только в социальном плане, но и для сохранения макроэкономической стабильности. Возникает вопрос, сможет ли государство найти механизмы, способные упорядочить стихийную «челночную» деятельность и, по меньшей мере, снизить ее влияние на ценообразование.

Недвижимость: старая мантра?

Впрочем, при всем влиянии продовольствия на инфляцию ошибочно полагать, что сейчас спекулятивные интересы в казахстанском бизнесе имеют место лишь в данном сегменте торговли. Скорее, картошка и мясо – это то, что лежит на поверхности, на сегодня в бизнесе самое простое и популярное. Говоря же в целом о возможных инфляционных трендах среднесрочного периода, следует понимать, что в Казахстане традиция тонкой, психологически выверенной игры на повышение развита очень глубоко. По мере того как кризисные явления в экономике сменяются новым ростом, эта игра постепенно возобновляется там, где исторически лежат основные интересы спекулятивного капитала – в секторе недвижимости.

Косвенным, но явным признаком можно считать тот факт, что за последние полгода эксперты по недвижимости довольно активно заговорили о предстоящем росте цен. Появились многочисленные профессиональные оценки восстановления рынка. Главное, о чем сегодня говорят применительно к недвижимости, это сохраняющийся высокий спрос на нее среди населения, хотя при этом не всегда вспоминают, что спрос не покрывается реально накопленными деньгами. Так, заместитель генерального директора по маркетингу компании «Европолис» Актай Майлыбаев в недавнем интервью агентству Tengrinews предположил, что цены на жилье в 2011 году могут вырасти на 10 проц. Хотя конкретных предпосылок именно для такого роста специалист не называет. «Вообще говорят, что сейчас в стране порядка 7500 квартир в новостройках не проданы. Несмотря на это, цены могут повыситься примерно на 10 процентов… По опыту преодоления кризиса 1990-х в Японии, где цены на жилье поднимались очень медленно, могу сказать, что у нас будет то же самое. Но поскольку сейчас многие живут в старых 30–50-летних домах, спрос на новые квартиры будет».

Другой аналитик, обозреватель-экономист Жанболат Мамышев, на страницах журнала «LS – Личный счет» делает предположение, что люди будут стремиться купить квартиры обанкротившихся ипотечников в достраиваемых по государственной программе жилых комплексах. «Первоначальные надежды, что фонд «Самрук-Казына» выбросит тысячи квартир в недорогую аренду с последующим выкупом, не оправдались, – сообщает он. – На первые чуть более 200 квартир, выставленных в прошлом году фондом, претендовало более 1 тыс. человек. К проигравшим в первом заходе прибавились новые претенденты, и теперь конкурс может быть еще больше. Кроме того, многим потенциальным покупателям квартир просто надоело ждать, глядя, как растут цены и одновременно тают их надежды на свое жилье. Поэтому многие предпочитают купить любое жилье в ипотеку или на любых других условиях». Заметим, кстати, что посыл о растущих ценах на жилье в достраиваемых «Самруком» комплексах выглядит спорным. Напротив, скажем, из Астаны приходят сообщения о том, что государство продает квартиры очередникам в достроенных комплексах дешевле, чем год назад (в черновой отделке по 650–700 долларов за «квадрат»). В Алматы за четыре года планируется построить две с половиной тысячи квартир в рамках госпрограммы. Они будут продаваться, как сообщили в акимате города, по цене около 690 долл. за «квадрат», причем в цену квадратного метра льготного жилья включено и подведение коммуникаций.

О высоком спросе говорит в интервью и исполнительный директор ТОО «SBS Group» Светлана Обухова. «Сегодня десятки тысяч семей не имеют собственного жилья, сотни тысяч реально нуждаются в улучшении жилищных условий. Cпрос на жилье в Казахстане остается большим, однако неудовлетворенным. Отложенный спрос не может находиться в замороженном состоянии годами, поэтому, несомненно, спрос должен родить предложение. В настоящее время спрос на рынке жилья, в частности в сегменте эконом-класса, увеличивается, а предложение со стороны девелоперов сокращается», – утверждает специалист.

Следует напомнить, что и год, и даже два года назад можно было слышать аналогичные аргументы в пользу близкого роста цен. При этом, как и обычно при таких прогнозах, не упоминались факторы избыточного предложения, такие как наличие в активах банков десятков тысяч нераспроданных залоговых квартир, тысяч квартир на руках спекулянтов (предложение, по данным портала kn.kz, на сегодня так же, как и в начале 2010-го, примерно в 1,5 раза превышает спрос). А главное, авторы прогнозов не делают акцента на понятии «платежеспособный спрос».

По поводу близкого роста цен руководитель Казахстанской ассоциации оценщиков Александр Калинин не разделяет оптимизма коллег. «Оснований для роста цен на недвижимость в Алматы на сегодняшний день нет, – полагает он. – Желание, чтобы это произошло, есть у риэлторов, застройщиков, у всех, чья работа связана с сектором жилищного строительства и услуг. Но даже надежды, что Азиада косвенно повлияет на оживление рынка недвижимости, не оправдались. У населения сегодня просто нет денег на покупку квартир и домов». По мнению Калинина, прогнозы скорого роста в жилищном секторе ошибочны даже теоретически. В экономике, напоминает он, после кризиса не бывает скорого подъема. «Последовательно сменяются четыре фазы: кризис – застой – оживление – подъем. Причем застой длится примерно столько же, сколько и кризис, все фазы примерно равны. Но если раньше каждая фаза длилась 10–15 лет, то сегодня этот период сократился до полутора-двух лет в связи с ускорением темпов развития мировой экономики. Таким образом, можно предположить, что и цены на жилье будут еще минимум год-полтора сохраняться примерно на нынешнем уровне».

Является ли интерес в экспертной среде к теме недвижимости признаком новых информационных игр, которые ведут спекулятивные круги, или приведенные нами мнения – это просто искреннее выражение надежд на лучшее, в конечном счете не столь уж принципиально. Другое дело, что во всей этой ситуации важно видеть глубинную основу – а она состоит в том, что у обширной части бизнеса существует интерес играть на повышение. В случае с недвижимостью это долгосрочный интерес, и поэтому, возможно, информационные «вбросы» здесь выглядят не так откровенно. В других случаях, как, например, с валютой в преддверии мартовского вывода курса тенге в «свободное плавание», бизнес может преследовать краткосрочные спекулятивные цели.

Деньги на панике

Среди прогнозистов, как известных, так и не очень, в течение декабря – февраля развернулось своеобразное негласное соревнование: кто даст более суровый прогноз про девальвацию тенге. Началось это после пресс-конференции Григория Марченко 7 декабря прошлого года, когда стало известно, что Нацбанк больше не станет поддерживать заданный коридор колебаний тенге и намерен с 20 марта вернуться к управляемому плавающему курсу. Напомним: после девальвации 4 февраля 2009 года был установлен курс в 150 тенге за доллар с допустимым коридором колебаний плюс-минус 3 проц. В 2010 году, при том же среднем курсе, коридор допустимых колебаний тенге был расширен до плюс 10 – минус 15 проц., то есть мог варьироваться в широком диапазоне – от 137,5 до 165,0 тенге. Но на практике за все это время отклонения от заданного коридора не превышали 3–4 пунктов.

В начале февраля, видимо, с целью упредить возможный ажиотаж, г-н Марченко напомнил прессе, почему нет смысла ждать девальвации. Ничего нового, в общем-то, он не сказал. Укрепление тенге, которое идет при высоких ценах на основные экспортные товары (нефть и металлы) – явление для Казахстана традиционное. А на этот раз процесс пошел намного быстрее, чем ожидалось, из-за роста физических объемов экспорта в 2010 году и параллельного роста цен на мировых рынках вследствие восстановления спроса. В этих условиях поддержание заявленного курсового коридора для национальной валюты стало «напрягать» Нацбанк. Чтобы предотвратить слишком быстрое укрепление тенге, Нацбанк с декабря по февраль скупил в общей сложности 3,8 млрд. долл. Только за январь этого года было куплено 1,8 млрд. долл. В результате укрепление тенге, которое наблюдается уже с середины прошлого года, шло не столь резко. Чтобы не допустить ажиотажных игр, государство следовало обычной практике, стремясь к максимальной плавности. Но чем больше долларов приходит в Казахстан с экспортной выручкой и налогами, тем труднее сдерживать низкий курс тенге. Если бы Нацбанк так не напрягался, то мы, возможно, уже к январю сегодня имели бы курс на уровне 140 – 137,5 тенге за доллар.

У мягкой политики Нацбанка изначально два объяснения. Во-первых, слишком быстрое укрепление тенге невыгодно экспортерам, а их интересам в Астане всегда придается большое значение. А во-вторых, резких скачков только и ждут спекулянты. Они развернули активную игру, вбрасывая слухи, что тенге-де, наоборот, обесценится. Перечислять авторов таких прогнозов нет смысла, достаточно сделать запрос в Интернете на тему «девальвация тенге», и он выдаст множество мнений. Один из специалистов, к примеру, сообщал, что курс тенге может упасть до 180 за доллар, другой не исключал обесценения казахстанской валюты вплоть до 200 тенге.

Несмотря на явную абсурдность, вся эта информационная деятельность принесла результаты. Разговоры о девальвации начали беспокоить не только обывателей, но даже некоторых казахстанских парламентариев. Так, депутат мажилиса Гани Касымов написал по этому поводу открытое письмо Кариму Масимову, напечатав его в «Казахстанской правде», где просил премьера рассказать о «планах Правительства и Национального банка в случае усиления факторов, способствующих девальвации национальной валюты, по защите вкладов и сбережений населения».

Стоит ли говорить, насколько вся эта ситуация неприятна тому же руководству Нацбанка. Григрий Марченко вообще никогда не церемонился с «игроками», нагнетающими панику и стремящимися снять сливки на валютных перепадах. Это его инициативой в свое время было лишить все частные обменные пункты лицензий, оставив право менять валюты только банкам. На этот раз он также достаточно жестко отнесся к начавшимся в прессе и Интернете информационным вбросам. «В нашем обществе начинают работать какие-то стадные инстинкты, люди почему-то отключают голову и ведут себя не как мыслящие, разумные существа, а как члены стада. Некоторые, работающие в банках, все бросают и полтора часа тупо сидят на телефоне, обзванивая всех своих друзей, знакомых и клиентов и утверждая, что, по достоверной информации, будет девальвация. Причем если раньше называли цифру 180 тенге за доллар, то сейчас кто-то говорит про 190, а кто-то – про 193. И это понятно, потому что если называешь круглую цифру, то тебе не поверят, а если называешь 194,5 тенге за доллар, то думают, что это плод сложных математических расчетов».

В данном случае обуздать спекулянтов, сдержать их активность тоже явно не так просто. Государству в лице Нацбанка ничего не остается, кроме как парировать, убеждая население в том, что его обманывают. На самом деле, как это ни странно, интересы бизнеса (в лице тех же банков и обменных пунктов, которые могут хорошо заработать на курсовом перепаде) в данном случае оказываются выше общей макроэкономической стабильности, то есть мы вновь подходим к вопросу о способности государства контролировать спекулятивные тенденции в экономике.

Интересы спекулянтов понятны. Во всех случаях их цель – образно говоря, «разогнать волну» ожиданий роста цен в том или ином сегменте. С картошкой это проще, здесь есть готовое объяснение – Таможенный союз и Россия с ее ценами. С недвижимостью посложнее, хотя при желании, как видим, аргументы можно найти всегда. И все эти игры, как уже отмечалось, приносят результаты. В широком смысле возникает ощущение, что спекулянты вновь и вновь переигрывают государство, которое в итоге вынуждено реагировать на ситуацию постфактум. В итоге государство теряет не только бюджетные средства, но и имидж. Так, скажем, выполнение требований Послания президента народу Казахстана по повышению пенсий и зарплат бюджетникам – это безусловный позитив в глазах общественного мнения. Однако спекулятивный рост цен может за какие-нибудь два-три месяца свести такой позитив на нет. И это серьезный вызов для всей системы макроэкономического регулирования, действующей в Казахстане, это вызов с точки зрения экономического ресурса государства в целом.