Так получилось, что председательство Астаны в крупнейшей региональной организации, которую называют не иначе как «исламской ООН», совпало с серьезными потрясениями в ряде ближневосточных стран. Речь идет прежде всего о смене многолетних режимов в Египте и Тунисе, гражданском конфликте в Ливии и Йемене, вооруженных столкновениях в Сирии и обострении ситуации вокруг иранской ядерной программы. Для Казахстана ситуация осложняется тем, что если еще несколько месяцев назад от него никто не ожидал реакции по этим международным проблемам и он мог позволить себе держать паузу, то сейчас, как председателю СМИД ОИС, ему нужно будет проговаривать свое мнение. Или же, по крайней мере, выражать консолидированную позицию ведущих мусульманских стран по тому или иному деликатному вопросу. А это очень непросто, ведь необходимо соблюсти свои стратегические интересы и учесть различные потребности и пожелания других сторон. В частности, генеральный секретарь ОИС Экмеледдин Ихсаноглу выразил крайнюю озабоченность ситуацией в Сирии и призвал президента этой страны Башара Асада прекратить силовое давление вооруженной оппозиции. Того же мнения придерживаются и лидеры некоторых арабских государств, которые выразили свое недовольство политикой сирийского правительства отзывом дипломатов. Между тем Асада поддерживает Тегеран, который солидарен с Дамаском и считает, что Сирия стала «жертвой иностранного заговора».

Большинство стран исламского мира, как и Казахстан, стараются держаться подальше от нового конфликта на Ближнем Востоке. Но в любом случае, налицо серьезные расхождения в ОИС. В этом смысле еще более ярким примером является отношение исламской уммы к палестинской проблеме и – шире – неутихающему несколько десятилетий ближневосточному конфликту. Следует напомнить, что консолидация мусульманских государств на основе религиозной солидарности во второй половине XX века проходила во многом под влиянием неурегулированного арабо-израильского противостояния. В уставе ОИС зафиксировано, что именно в Иерусалиме должна находиться штаб-квартира этой крупнейшей исламской организации.

Тема ближневосточного урегулирования и сегодня обязательно присутствует в итоговых декларациях форумов «исламской ООН». К примеру, на прошедшем в конце июня саммите в Астане, где Организация Исламская конференция получила свое нынешнее название, все участники встречи, по словам генсека ОИС Э. Ихсаноглу, «выразили поддержку учреждения независимого палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, куда в этом случае перенесут штаб-квартиру ОИС из саудовского города Джидда».

С учетом того, что Израиль выступает против создания палестинского государства без выполнения предварительных условий и договоренностей со стороны палестинских властей, последняя декларация ОИС носит явно антиизраильский характер. Однако особой интриги здесь нет. Практически все документы ОИК – ОИС, затрагивающие ближневосточный процесс, так или иначе отстаивают интересы палестинцев. Другое дело, что со временем даже в исламских государствах отношение к арабо-израильскому противостоянию менялось. Известна ситуация, когда часть стран ОИС отказываются признавать Израиль в знак поддержки палестинцев, а другие, например Египет и Иордания, не только подписали мирный договор с Тель-Авивом, но и поддерживают с ним дипломатические и экономические отношения.

История ОИС вообще полна разногласий и противоречий. Уже третья встреча членов организации на высшем уровне в 1981 году в Мекке проходила в весьма тревожной обстановке: Ирак воевал с Ираном, а Ливия ввела свои войска в Чад. Кроме того, из-за мирного договора с Израилем членство Египта в организации было «заморожено». Та же участь постигла и Афганистан, где к власти пришел коммунистический режим. Показательна также и ситуация 1991 года, когда 12 арабских стран бойкотировали очередной саммит ОИК в знак протеста против поддержки Иорданией и палестинцами захвата Ираком Кувейта. Глубокий конфликт интересов внутри ОИК наблюдался и в 1998 году на саммите в Тегеране. Тогда Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты признали афганское движение «Талибан», против чего резко выступил Иран, оказывающий помощь антиталибскому Северному альянсу под руководством Ахмад Шах Масуда и Бурхануддина Раббани.

Не менее сложная ситуация складывается в настоящий момент не только вокруг Ливии и Сирии, но и по поводу дальнейших перспектив иранской ядерной программы. В частности, в публикациях на скандально известном сайте WikiLeaks была представлена информация о том, что ряд лидеров монархий Персидского залива выступали за нанесение военного удара по Ирану и якобы согласились предоставить свое воздушное пространство военным самолетам НАТО и Израиля.

Помимо прочего, многие арабские государства подозревают Тегеран в поддержке различных радикальных ближневосточных организаций, которые ведут борьбу против местных правительств. Злые языки уверяют, что именно Иран является главным спонсором радикальной религиозной организации ХАМАС в Палестине и «Хезболлах» в Ливане, а иранские спецслужбы тесно связаны с экстремистскими группировками в Йемене, Ираке и Афганистане.

Словом, невидимые на первый взгляд, но зачастую принципиальные по сути противоречия внутри исламского мира для любого председателя СМИД ОИС представляют вполне конкретные сложности. Лавировать между интересами различных стран или групп государств все равно что ходить между струйками дождя и пытаться остаться сухим.

Впрочем, Казахстану к подобного рода трудностям не привыкать. Проводя многовекторную политику, он научился балансировать между различными геополитическими центрами силы, действующими в Центральной Азии и соседних регионах. При этом казахстанская многовекторность закалялась в довольно тяжелых условиях. Нужно было вырабатывать такую модель взаимоотношений, при которой не страдали собственные национальные интересы и сохранялись дружественные отношения со всеми государствами ближнего и дальнего зарубежья.

Это умение уже выручало Казахстан в непростой ситуации. Например, когда ему во время председательства в ОБСЕ пришлось искать общий язык для Запада и России. Как известно, серьезный конфликт между США и Евросоюзом, с одной стороны, и Россией – с другой – произошел из-за пересмотра базового принципа Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе – нерушимости государственных границ. В последние годы Вашингтон и его европейские союзники признали независимость Косово. В свою очередь, после августовского конфликта 2008 года Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Казахстан не поддержал ни американскую, ни российскую инициативы, считая, что принцип нерушимости границ в Европе по-прежнему должен действовать. При этом решение казахстанского руководства зарубежные партнеры встретили с пониманием. По крайней мере, именно стремление остаться нейтральным в конфликте Запада и России во многом и обеспечило их поддержку нашего государства при обсуждении кандидата на роль председателя в ОБСЕ.

Здесь же можно вспомнить, что именно Астана в июне этого года выступила своеобразным посредником между Москвой и Пекином, предложив им компромисс по вопросу расширения Шанхайской организации сотрудничества. Россия, напомним, выступала за принятие в полноправные члены ШОС Ирана и Индии, а Китай поддерживал кандидатуру Монголии и Пакистана. Одним из важных документов, подписанных на юбилейном саммите ШОС, как раз стал меморандум о приеме в региональную структуру новых стран. Положение о порядке приема новых членов в организацию впервые конкретизировало соответствующие механизмы и правила. Таким образом, в условиях, когда нельзя было и дальше сохранять мораторий на прием новых членов, участники ШОС нашли изящный выход из положения и отказать тому же Ирану или Индии. Первому мешают санкции Совета Безопасности ООН, а Индии и Пакистану – нерешенные территориальные споры.

Вообще надо отметить некую тенденцию: возглавляя ту или иную региональную структуру, Астана неожиданно оказывается на самом острие противоречий или в центре громких событий. Так, во время казахстанского председательства в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и в самом начале лидерства республики в Шанхайской организации сотрудничества произошли беспорядки в Кыргызстане. Будучи председателем ОБСЕ и ШОС Казахстану пришлось поднимать вопросы, связанные с конфликтом в соседнем государстве, и играть определенную роль в урегулировании проблемы. Сейчас, возглавив ОИС, Казахстан не может оставаться в стороне от бурных потрясений на Ближнем Востоке.

Однако что касается ОИС, то ситуация здесь выглядит несколько иначе. Дело в том, что данная организация по большому счету отражает иллюзию единства разобщенного исламского мира, который сам по себе очень сложен и многообразен. ОИС представляет собой самую большую и общую организацию мусульманских государств. Но в силу того, что она объединяет государства неоднородные по социально-экономическому уровню и моделям государственного устройства, здесь есть светская Турция и религиозный Иран, достигшие высокого уровня развития страны Персидского залива и бедные государства Экваториальной Африки, монархии, республики и даже экзотические организации вроде Движения народа моро, то как следствие ОИС является сложной организацией с непонятной иерархией и приоритетами. Добиться какого-то согласованного решения в рамках ОИС по тому или иному животрепещущему вопросу крайне сложно. Кроме того, в отличие от таких организаций как ООН, которой ОИС стремится подражать, или ОБСЕ, объединение исламских государств не располагает соответствующей правовой базой и инструментами для закрепления своих решений для претворения их в реальную жизнь.

К примеру, в начале августа секретариат ОИС выразил обеспокоенность из-за введенного в Таджикистане запрета на посещение мечетей несовершеннолетними. Однако таджикское руководство полагает, что таким образом оно решает важную задачу для дальнейшего развития государства и общества. Власти страны уверяют, что стремятся защитить себя от чрезмерной радикализации верующих. Вообще это крайне редкий случай, когда организация комментирует внутренние дела какого-либо государства–члена ОИС. Для нее всегда была характерна сдержанность. Подтверждением тому является отсутствие резкой критики ОИС в отношении межконфессиональной ситуации и конфликтов в Ливане, Сирии или Ираке.

Примечательно, что Казахстан, который сам в настоящее время столкнулся с проблемой политизации ислама, практически не отреагировал на заявление секретариата ОИС. Вместо этого председатель СМИД этой организации глава казахстанского внешнеполитического ведомства Е. Казыханов написал в Twitter, что «казахстанцы могут поддержать призыв Организации исламского сотрудничества в месяц Рамадан и оказать помощь Сомали и другим странам Африки».

Пикантность ситуации заключается в том, что именно Таджикистан передал Казахстану эстафету председательства в СМИД ОИС и сейчас он входит в так называемую «тройку председателей» – постоянный комитет, где также представлены генеральный секретарь организации и Саудовская Аравия. По сути, этот орган и формирует консолидированную повестку дня организации. Однако, как видно, компромисс трудно найти даже в узких рамках постоянного комитета.

В каком-то смысле такое положение вещей облегчает Казахстану задачу председательства в СМИД ОИС. По крайней мере, ему не придется самостоятельно формулировать сложные вопросы, касающиеся международной обстановки, а скорее нужно будет собирать различные мнения и суммировать их.

Однако Астана вряд ли захочет превратить свое председательство в простую формальность. Ведь удалось же ей завершить лидерство в ОБСЕ проведением саммита и подписанием Декларации, где стороны впервые одобрили введение в международную практику концепции единой евроазиатской безопасности.

Сегодня Казахстан выходит на качественно новый уровень взаимоотношений с мусульманским миром, который объективно находится на подъеме. Он активно расширяется, переживает взрывной демографический рост, который происходит на фоне процессов модернизации государств и одновременно кризиса традиционной системы организации общества. Казахстан, очевидно, видит свою задачу в том, чтобы не просто стать для Запада одним их важных факторов стабильности на внешних границах Европы с неспокойной Азией, а развернуть Запад и Восток лицом к друг другу, показать им существующие на данный момент глобальные проблемы и угрозы и способы их решения.

Несомненно, Казахстан в силу разных причин не может играть ведущие роли в исламском мире. У него нет духовного авторитета Саудовской Аравии, «хранительницы Двух святынь», и Египта, где расположен общепризнанный центр богословия университет «Аль-Азхар». В отличие от того же Каира, Анкары или Тегерана, Астана вряд ли способна влиять на процесс ближневосточного урегулирования. И тем не менее Казахстану есть что предложить исламскому миру. Будучи председателем ОИС, он может использовать свой европейский опыт для лучшего взаимодействия между Азией и Европой. Если смотреть шире, Астана может предложить свои посреднические услуги Западу и Востоку, а заодно поделиться с последним собственной формулой модернизации и прогресса традиционного восточного общества. Наверное, не случайно именно в казахстанской столице в преддверии саммита СМИД ОИС прошел Всемирный исламский экономический форум – главный ежегодный экономический саммит государств – членов ОИС, так называемый «исламский Давос». Его главной целью было проведение дискуссий об экономическом и геополитическом развитии мусульманских стран, их роли в мировой экономике. Также показательно и то, что именно в Казахстане Организация Исламская конференция получила новое название Организация исламского сотрудничества. Уже самим фактом переименования и смены логотипа организации Казахстан вписал себя в историю ОИС, которая перевернула страницу своего развития. Но еще важнее то, что он настаивает на социально-экономической модернизации мусульманских государств, которая уменьшит разрыв между богатым Севером и бедным Югом, и вместо столкновения цивилизаций предлагает говорить о союзе. При этом Астана уже по праву рассматривается на мировой арене как площадка для диалога, в которой так заинтересованы сегодня многие государства Запада и Востока.

Меруерт Абусеитова,
директор Института востоковедения РК

Центральная Азия, и Казахстан в частности, издревле представляли собой территорию, где были сосредоточены практически все основные религии мира – ислам и христианство, буддизм и иудаизм. Об этом говорят многочисленные письменные и культурно-материальные источники, дошедшие до нашего времени. Подтверждают данный тезис и археологические раскопки последних лет.

Проходящие в Казахстане с 2003 года съезды лидеров мировых и традиционных религий, которые являются инициативой нашего президента Нурсултана Назарбаева, на мой взгляд свидетельствуют о том, что мировые религии, всегда существовавшие на территории нашего региона и нашей страны, получили новое развитие уже в современном независимом Казахстане. Неудивительно, что в последнее время все чаще приводят пример Казахстана как государства, где мирно сосуществуют не только все крупнейшие конфессии мира, но также представители различных этносов и народов. Скажу больше, сегодня мировое сообщество рассматривает Казахстан как некий мост между цивилизациями, между Западом и Востоком. Здесь можно обсуждать многие деликатные вопросы, связанные с развитием той или иной религии. Любопытный факт: после председательства Астаны в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Экмеледдин Ихсаноглу – генеральный секретарь Организации исламского сотрудничества, бывшей ОИК (Организация Исламская конференция) – подтвердил, что мусульманским государствам и Западу необходима диалоговая площадка. Он увидел эту диалоговую площадку именно в Казахстане.

В настоящий момент речь идет не просто о межкультурном и межцивилизационном диалоге, о взаимообогащении культур и традиций. На первый план выходят вопросы модернизации традиционных восточных обществ, развития образования, науки, здравоохранения, новых технологий в мусульманских государствах через углубление контактов с Западом. Исламский мир не может развиваться в «собственном соку», сам по себе. Не случайно все эти вопросы также включены в повестку дня председательствования Казахстана в Организации исламского сотрудничества. И если за год председательства в Совете министров иностранных дел ОИС Астане удастся сделать все от нее зависящее для решения насущных проблем, это было бы большим вкладом нашего государства в развитие диалога между Востоком и Западом.

Айдар Абуов,
директор Международного центра культур и религий Агентства по делам религий РК

В Казахстане уже прошли три съезда лидеров мировых и традиционных религий. Надо отметить, что интерес к подобным встречам со стороны мирового сообщества возрастает с каждым годом. Если на первом мероприятии в 2003 году участвовало 17 делегаций, то на третьем в 2009-м – более 70.

Вопросы, которые выносятся на по¬вестку дня съездов, чрезвычайно важны, поскольку другой диалоговой площадки такого уровня в мире не существует. Аналогов нет. Именно в Астане лидеры христианства и ислама, иудаизма и буддизма несколько дней свободно общаются друг с другом, обсуждая насущные проблемы в разных сферах жизнедеятельности человека. Духовные наставники обмениваются своими мнениями в решении не только морально-нравственных и культурных вопросов, но также затрагивают злободневные темы, связанные с политикой, экономикой, экологией. В каждой из этих глобальных проблем мировое духовенство может сказать свое веское слово.

В прошлом году Дворец мира и согласия в Астане посетил Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Пан Ги Мун, который дал высокую оценку съездов лидеров мировых и традиционных религий в Казахстане. Об этом он сказал и на специальной сессии ООН, где казахстанская делегация выступала с докладами об опыте межконфессионального согласия в Казахстане. Этот опыт, несомненно, должен быть использован в различных странах и регионах, там, где имеется конфликтогенный потенциал.

Наш глава государства неоднократно подчеркивал, что межконфессиональное и межэтническое согласие – это богатство, которое нужно сохранить и передать будущим поколениям. На этом зиждется политика современного Казахстана, его политическая стабильность. Где есть согласие между этносами и между религиями, там есть возможность для политического диалога, для политической гармонии. И, таким образом, появляются возможности для осуществления экономических программ и целей. Все реформы, все наши политические и экономиче¬ские программы будут осуществлены при условии политической стабильности, которая базируется на межэтническом и межконфессиональном согласии.

Следует отметить, что межэтническое согласие в Казахстане имеет большой опыт. Нынешняя ситуация в Европе показывает, что там, где межэтнические отношения не регулируются специальной политикой, конечно же, межэтнического или межрелигиозного единения быть не может. Нужно проводить какие-то мероприятия, форумы, организовывать различные исследования. В Европе данный процесс происходил стихийно и результатом стал провал так называемой «политики мультикультурализма». Очевидно, что мигранты из восточных стран, не прошедшие ни языковую, ни культурологическую подготовку, не могут влиться в общеевропейскую культурную прослойку, найти свою нишу. Они ехали в европейские страны не за культурными ценностями, а ради выживания. Миллионы безработных выезжают сегодня в другие страны для заработков. В этих странах они рискуют попасть в зависимость различных политизированных экстремистских группировок.

Конечно же, каждая страна в Европейском союзе, столкнувшаяся с данной проблемой, должна выработать собственный опыт межэтнического сосуществования, выдвигать свои инициативы на этом пути. И в каждой стране они будут иметь свои особенности. Тем не менее европейцы с большим интересом смотрят на казахстанскую модель социально-политического согласия. К примеру, после одной из международных встреч в ФРГ в городе Кёльне в германских средствах массовой информации отмечалась необходимость использовании нашего опыта не только в Германии, но и в рамках всего Евросоюза.

Сегодня нельзя сказать, что какой-то регион застрахован от конфликтов. Но мы с гордостью можем говорить, что Республика Казахстан за два десятилетия не видела ни одного межрелигиозного или межэтнического конфликта. Это и есть наше бесценное богатство, которое мы должны беречь, и тот опыт, что мы должны развивать, распространять, передавать его другим поколениям, другим регионам, другим цивилизациям и культурам. Люди различных вероисповеданий и этносов могут мирно сосуществовать, могут вместе строить будущее страны.