 |
eng rus | |
Империя наносит ответный удар?
Информация о том, что американская база все-таки остается в Киргизии в аэропорту Манас, пусть и под другим названием – «центр транзитных перевозок», – не стала слишком уж большой неожиданностью. Чего-то подобного следовало ожидать, несмотря даже на все предыдущие решительные заявления киргизских властей о ее закрытии и выводе в срок до августа текущего года
  Президент России Д. Медведев пытается быть жестким  За энергоресурсы из Центральной Азии идет нешуточная борьба  Маршруты поставок нефти и газа имеют важное геополитическое значение |
Автор: Султан Акимбеков
Локация: Алматы Номер: №1 (1) 2009 Самая большая интрига принятого 25 июня парламентом Киргизии решения о создании на базе «Манас» «центра транзитных перевозок» заключается в оценке позиции Москвы. Особенно с учетом того, что с начала этого года Россия самым активным образом выступала за вывод американской базы из Киргизии. Считается, что в феврале она подписала соглашение с киргизским правительством о прощении долга в 180 млн. долларов, предоставлении кредита в 150 млн. долларов и обещании инвестиций в размере 2 млрд. долларов как раз в обмен на полную лояльность российской политике, и в том числе за скорейший вывод базы «Манас». Влиятельная российская газета «Коммерсант» тогда сообщала со ссылкой на источники, близкие к переговорам между Москвой и Бишкеком, что оказание помощи было поставлено в жесткую зависимость от закрытия американской базы. Для самой Киргизии цена вопроса заключалась не только в полученных от России кредитах и обещанных инвестициях в строительство гидроэлектростанций. Гораздо более важным для президента Курманбека Бакиева была поддержка Москвы на предстоящих 23 июля этого года в Киргизии президентских выборах. Это имело значение не только с точки зрения обеспечения поддержки русского электората, который мог обеспечить до 15 процентов голосов за счет преобладания в его составе пенсионеров, и не только с позиции того, что Россия доминировала в информационном пространстве Киргизии. Большое значение для поддержки Бакиева имела также лояльная политика России по отношению к работающим на ее территории киргизским трудовым мигрантам, общее число которых, по разным оценкам, может достигать полумиллиона человек. Семьи мигрантов, несомненно, должны были поддержать того политика, который сможет обеспечить им хорошие отношения с Москвой, а значит, и возможность продолжать работать, несмотря даже на не самую простую для них ситуацию проживания в России, включая проблему печально известных скинхедов. Очевидно, что президент Бакиев счел, что все данные обстоятельства в совокупности вполне оправдывают возможную перспективу поссориться с США. Кроме того, в результате принятого решения вывести американскую базу Киргизия автоматически попадала под зонтик России и в некоторой степени жертвовала частью своего суверенитета. Собственно, в таком случае вероятность возникновения плохих отношений с Вашингтоном это уже не было проблемой Бишкека, не являлось его головной болью. Цена тактической победы? Зимой этого года казалось, что Россия находится на пике своего влияния в бывшем СССР. Помимо положительного для нее решения вопроса с выводом базы США из Киргизии в ее активе были еще и достигнутое преимущество в газовом конфликте с Украиной и сложные переговоры по этой же проблеме с Белоруссией. В обоих случаях Москва смогла добиться повышения цены на газ для двух своих самых сложных потребителей, которые к тому же являются еще и транзитными странами для экспорта на главные для российского «Газпрома» рынки Европы. Одновременно зимой же Россия предложила двум газодобывающим странам, Туркменистану и Узбекистану беспрецедентно высокую для них цену за газ – больше 300 долларов за тысячу кубометров (по некоторым данным, до 340 долларов). По крайней мере, именно эту сумму называл весной российский премьер-министр Владимир Путин. Если учесть, что покойный туркменбаши с трудом смог добиться цены в 100 долларов, то для двух стран это был огромный финансовый успех. Достаточно сказать, что при ежегодной продаже 45 млрд. кубометров газа в 2009 году доходы Ашхабада должны были теоретически составить по меньшей мере 13,5 млрд. долларов или даже 15 млрд., если считать по цене, заявленной Путиным. Для страны с населением в 5 млн. человек, из которых трудоспособных только половина, и доходами бюджета в два с небольшим миллиарда долларов это, безусловно, колоссальная сумма. Судя по всему, благодарные туркмены даже испытывали некоторую неловкость за пролившийся так неожиданно на них золотой дождь. Отсюда и закупки в этом году у России шести дивизионов ракетных комплексов «Смерч» и двух ракетных катеров типа «Молния» с ракетами «Уран», теоретически способными топить авианосцы. В принципе это обычная практика для нефтедобывающих стран. Например, страны Персидского залива также закупают большое количество оружия у США и Великобритании. Со своей стороны, 23 января в ходе визита президента России Дмитрия Медведева президент Узбекистана Ислам Каримов даже выражал готовность удвоить поставки газа России до 16 млрд. кубометров в год со своего обычного уровня примерно в 8 млрд. кубометров. Заметим, что это произошло сразу после того, как была озвучена новая цена на центральноазиатский газ. Очевидно, что таким образом Ташкент пытался воспользоваться благоприятной ситуацией и стремился резко увеличить свои доходы от экспорта газа примерно с 2,5 млрд. до 5 млрд. долларов в год, что превысило бы его доходы от главных экспортных товаров – хлопка и золота. Ради этого Ташкент пошел бы даже на сокращение внутреннего потребления газа, потому что реальная валюта критически важна для стран с экономикой, основанной на принципах государственного капитализма. Однако Москва вежливо проигнорировала это щедрое предложение Ташкента. В этом случае его лояльность обходилась бы ей слишком дорого. Вообще вся российская политика решения тактических вопросов любой ценой уже тогда вызывала большие сомнения в своей целесообразности. В частности, в январе, когда подписывались соглашения с Туркменистаном и Узбекистаном, было понятно, что цена на газ во второй половине года обязательно снизится, так как она была привязана к цене на нефть, которая, как известно, в начале года упала почти в четыре раза по сравнению с августом 2008 года. Соответственно и цены на газ в Европе с пиковых значений в 500–550 долларов за тысячу кубометров могли снизиться до 200 и ниже. В частности, британская компания British Petroleum уже продавала в мае газ на свободном рынке Европы по 190 долларов за тысячу кубометров. В этой ситуации российский «Газпром» однозначно должен был столкнуться с падением объемов продаж и снижением цены на его основную продукцию. Естественно, что европейские потребители предпочитали ожидать снижения будущей цены, потребляя пока газ из хранилищ и покупая его на свободных рынках у того же «BP». Соответственно, уже в момент подписания соглашения с Туркменистаном и Узбекистаном в январе 2009 года было очевидно, что Россия сможет выполнять свои обязательства перед этими странами только в том случае, если будет финансировать покупку у них газа за счет своих ресурсов, неся при этом серьезные убытки. Тогда возникает вопрос: зачем это нужно было Москве? Можно предположить, что исключительно из политических соображений. Известно, что с августа прошлого года внешняя политика России стала гораздо более наступательной. И хотя кризис внес в нее определенные коррективы, тем не менее Россия не прекращала попыток жестко защищать свои интересы, так как она их понимала. Тем более что Москва явно крайне болезненно восприняла тот факт, что никто в мире, кроме Никарагуа, так и не признал независимости Абхазии и Южной Осетии. Так, в мае президент Белоруссии Александр Лукашенко в пылу полемики с Москвой проговорился, что Россия ставила вопрос о выделении кредита в 500 млн. долларов его стране в зависимость от признания этих двух мятежных бывших грузинских автономий. Во многом поэтому для России было так важно добиться укрепления своих позиций. Одним из способов решить эту проблему было максимальное и возможно быстрое усиление влияния Москвы на тех территориях, которые она считала зоной своей ответственности. В свою очередь это означало вытеснить отсюда недружественные России внешние силы, этот сценарий был реализован в Киргизии с принятием в феврале решения о выводе базы «Манас». Важно было также взять под свой контроль важные объекты инфраструктуры, некоторые стратегические предприятия, нужна была также работа с местными элитами. В Москве, скорее всего, хотели создания в ближнем зарубежье такого положения дел, которое сделало бы невозможным повторение достаточно неприятной для нее ситуации осени 2008 года, когда ее решение по Абхазии и Южной Осетии не было поддержано никем из тех, кого она считала своими союзниками. То есть, по большому счету, речь шла о восстановлении общего контроля ситуации в ключевых странах ближнего зарубежья. Полученный результат должен был оправдать понесенные Москвой серьезные затраты. С одной стороны, пообещав Туркменистану и Узбекистану выплатить рекордные суммы за газ, она могла рассчитывать на полную лояльность руководства этих стран. С другой – одновременно договорившись с Киргизией о выводе американской базы из «Манаса», она взяла эту страну под свой зонтик и получила в свое распоряжение некоторую часть ее суверенитета. С третьей – ускоренное создание Таможенного союза усиливало связи России с Казахстаном. Таким образом, Россия фактически готовилась к началу реализации стратегии нового президента США Барака Обамы по афганскому вопросу. С учетом того значения, которое Обама придает Афганистану, Москва, похоже, хотела иметь возможность для политического торга. Если согласиться с этой версией, тогда понятно, почему Москва заплатила Ашхабаду и Ташкенту такие деньги за их газ. Здесь необходимо отметить, что в последнее время главная идея российской внешней политики в ближнем зарубежье заключается в том, чтобы общение с другими странами здесь шло исключительно через Москву. И если кому-то было необходимо решить какой-либо вопрос, он должен был обращаться в российскую столицу. Передача части суверенитета в центр – очень популярная мысль. Не случайно в процессе создания Таможенного союза такое внимание уделяется дискуссии: где должен быть центр сбора таможенных платежей, в каждой стране отдельно или же только в Москве, откуда они должны затем распределяться на места? Туркменская искра Однако проблема в том, что Москве пришлось платить за влияние слишком высокую цену, которая ей оказалась не по силам. И в начале апреля происходит инцидент, который в корне изменил ситуацию в нашем регионе. В ночь с 8 на 9 апреля на территории Туркменистана произошел взрыв газа. По горячим следам Ашхабад обвинил в этом компанию «Газпром экспорт», которая сократила объемы забираемого газа, что привело к перегрузке системы и взрыву. Российская сторона отвергла обвинения, заявляя, что всех производителей за три дня предупредили о планируемом сокращении поставок газа и что тот же Узбекистан успел подготовиться. Туркмены же говорили, что их предупредили за сутки и никакой технической возможности остановить добычу таких больших объемов газа за такой короткий промежуток времени у них не было. Похоже, данный инцидент был вызван тем, что для России стало слишком накладным покупать туркменский газ по дорогой цене на фоне падения его продаж в Европе и на Украине. Поэтому россияне просто резко остановили забор газа, а трубопровод не выдержал. Вся эта история наверняка оставила у туркмен неприятный осадок. Мало того, что они лишились огромных денег, но и выбранный Москвой способ избавиться от взятых на себя обременительных обязательств был крайне бесцеремонным. Уже после того, как газопровод был восстановлен, «Газпром» предложил Ашхабаду либо сократить объем поставок на 80 проц. либо снизить цену. То есть желание такое у «Газпрома» изначально было, но они не захотели сразу вести переговоры, а решили поставить туркмен перед фактом. Возможно, что решение по Туркменистану было принято в Москве сразу после завершения саммита ЕС в Брюсселе. 20 марта, в первый день его работы, в список приоритетных проектов был включен и газопровод «Набукко», который должен пройти в Европу, минуя территорию России. Там же, в Брюсселе, 23 марта премьер-министр Украины Юлия Тимошенко подписала соглашение о модернизации украинской газотранспортной системы (ГТС), что вызвало резко отрицательную реакцию в Москве. Суть заключалась в том, что Европа готова была покупать газ на границе Украины и России. Во-первых, это лишало экономического смысла альтернативные Украине российские проекты строительства – Южный и Северный поток. Потому что вся их идея заключалась в том, чтобы обойти ненадежных поставщиков, вроде той же Украины. Во-вторых, Россия теряла возможность взять под свой контроль украинскую ГТС, что наносило ущерб уже ее политическим планам в отношении этой страны. Для России это был тревожный сигнал. Выбранная ею тактика действий не приносила результатов, но при этом требовала огромных затрат. Твердое намерение Европы не иметь какой бы то ни было зависимости от России означало, что ее планы, включая строительство «Набукко», скорее всего, будут реализованы. Кроме того, в Центральной Азии продолжалось строительство газопровода из Туркменистана в Китай. Если эти два маршрута будут построены, то Россия, так или иначе, потеряет свою монополию. В этой ситуации часть российской элиты, скорее всего, связанной с «Газпромом», очевидно, решила, что игра не стоит свеч. Отсюда и решение остановить поставки газа из Туркменистана, что привело к взрыву. Эти события ускорили процесс и вокруг «Набукко» и в отношении строительства китайского газопровода. 16 апреля в Ашхабаде был подписан меморандум о сотрудничестве между государственным агентством по углеводородным ресурсам и немецким концерном RWE, одним из участников проекта «Набукко». 22 апреля Европарламент проголосовал за подписание временного торгового соглашения с Туркменистаном, которое находилось в подвешенном состоянии 11 лет. В июне Ашхабад получил от Пекина кредит в 4 млрд. долларов для освоения газовых месторождений. Хотя на самом деле эти деньги должны помочь туркменам продержаться в условиях отсутствия продаж газа до конца года, когда должен быть введен в действие китайский газопровод. Тогда Ашхабад просто направит в сторону Китая те объемы, которые раньше продавал России. Если же будет построен «Набукко», то у Туркменистана будет три возможных направления экспорта газа, что ему только на руку. В любом случае очевидно, что газовая монополия России в Центральной Азии подходит к концу. Казалось бы, что может быть логичнее – предоставить стране самой продавать свой газ любому покупателю и при этом платить плату за транзит владельцу территории, где проходит труба. Однако в Москве всегда полагали, что им выгоднее сохранять монополию. Сначала это имело экономические причины, в начале девяностых «Газпрому» были не нужны конкуренты на европейских рынках газа и тогда газ из Туркменистана никуда не экспортировался, а впоследствии Россия уже зарабатывала на перепродаже газа. Затем экономические причины сменили политические и для Москвы стал важен контроль ситуации. Однако если у вашей монополии есть конкуренты, тем более такие, как Китай и Европа, то она не имеет перспектив. Это собственно и происходит на наших глазах. Возвращение «джедая» Если возвратиться к ситуации с американской базой в Киргизии, то очевидно, что США смогли найти способ остаться. Другое дело, с кем им пришлось договариваться? Была ли это Россия, которая дала разрешение на сохранение базы в «Манасе» в обмен на какие-то свои интересы, или решение было принято в Бишкеке? В первом случае даже если Москва решила какие-то свои вопросы, ее выгода не слишком очевидна. Со стороны все равно все выглядит так, как будто США переиграли Россию и даже заявления Дмитрия Медведева о том, что Москва была в курсе происходящего, ничего не меняют. Во втором случае у России опять сложная ситуация. Получается, что ее усилия оказались напрасными и Киргизия совершила очередной поворот в своей политике. И заявление Медведева не может спасти ее лицо. Единственный способ продемонстрировать свое возмущение – это как-то проявить его во время предстоящих киргизских выборов. Но кардинально изменить ситуацию Москва уже не может, слишком мало осталось времени. Так что, может быть, Бакиев и переиграл Путина с Медведевым. Но в любом случае последние события наглядно демонстрируют, что Россия не может не вносить коррективы в свою прежнюю наступательную политику широкого спектра действий. И, наверное, сегодня база в «Манасе», или туркменский газ, или даже Украина – для нее не главный приоритет. Таковым на сегодняшний день, несомненно, является Таможенный союз. Реализация этого проекта – это, без всякого сомнения, запасной аэродром для российской внешней политики. |
|
Тэги: Манас, Набукко, газ, нефть, международные отношения Оценка: 2.00 (голосов: 1) |
||
|
Похожие статьи: 15.06.2010 Экспорт дорожает
06.06.2011 Тонкая грань
26.01.2010 Украинские горки
09.03.2010 Траян Бэсеску - Своя игра
04.08.2009 «Возвращение джедая»
09.02.2010 Сауат Мынбаев - Большие маневры
18.08.2009 Битва за Украину
26.01.2010 Первый белорусский фронт
11.11.2009 К российским ценам?
11.11.2009 Посткризисные выводы
|
||
|
Комментарии к статье: |
||
Регистрационное свидетельство №10218-Ж |
Республика Казахстан г. Алматы, 050010 Главпочтампт, а/я 271 |
тел./факс: +7 (727) 272-01-27 272-01-44 261-11-55 |
Перепечатка материалов, опубликованных в журнале "Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции. |
| Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved | Designed and developed by "Neat Web Solution" | ||