eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Зона боевых действий
Во второй половине июля пакистанские власти отрапортовали о завершении военной операции в Северо-Западной Пограничной провинции страны. Их союзники в Европе и США между тем призывают не спешить радоваться. Боевые действия продолжаются, и ставки высоки как никогда, ведь речь идет о создании новой архитектуры международной безопасности в Южной Азии и соседних с ней регионах
Автор: Евгений Пастухов
Локация: Алматы
Номер: №3 (3) 2009

В конце весны переговоры Исламабада с местными талибами, обосновавшимися в соседней с Афганистаном Северо-Западной Пограничной провинции, окончательно зашли в тупик. Власти, однако, неудачу не признали, но выводы сделали и меры приняли. Как только политики исчерпали запас аргументов, в бой пошли танки и самолеты.

Кампания по наведению порядка в мятежной провинции началась очень нервно. В ожесточенных боях гибли солдаты и боевики, мирное население. Разрушена значительная часть экономической инфраструктуры региона, а число беженцев достигло более двух с половиной миллионов человек.

Фактически летом этого года Пакистан вел в долине Сват большую войну и главная особенность ее состоит в том, что впервые она проходила на территории собственного государства. Все прежние крупные вооруженные конфликты, как, например три пакистано-индийские войны, носили межгосударственный характер.

Жесткость Исламабада понять можно. Стоило президенту страны Али Асефу Зардари в феврале этого года пойти на компромисс с религиозными радикалами и согласиться с введением в ряде районов СЗПП норм шариата, как того требовали его оппоненты, они тут же поставили под сомнение все достигнутые ранее договоренности. В некоторых городах закрылись женские школы и парикмахерские, по суду шариата повесили или обезглавили тех, кто не разделял взглядов талибов.

Терпение властей лопнуло, когда боевики захватили крупные населенные пункты Малаканд, Дагар и Бунер. Последний, кстати, не только находится в сотне километров от пакистанской столицы, но и располагается близко к ключевой гидроэлектрической плотине и к стратегическому шоссе, которое связывает Пакистан с Китаем и Исламабад с Пешаваром – с центром СЗПП.

В Вашингтоне давно подозревали, что именно так все и закончится. Еще зимой американская администрация подняла тревогу, когда парламент Пакистана и Зардари согласились ввести мусульманское право в округе Сват. Настораживает и то, что решение властей не снизило уровень напряженности в стране, резко выросшей в последние два года. Даже в центрах крупных городов больше нельзя чувствовать себя в полной безопасности. После убийства в декабре 2007 года экс-премьер-министра страны Беназир Бхутто в Пакистане практически каждую неделю происходят теракты и взрывы – один сильнее другого.

Понятно, что долго так продолжаться не могло. От пакистанских властей требовали срочных действий, и они последовали.

Между тем в данной ситуации больше всего обращает на себя внимание тот факт, что беспрецедентная полномасштабная военная операция в долине Сват – это, по сути, принципиально новый этап борьбы с вооруженной оппозицией. В современной истории Пакистана никогда прежде не наблюдалось ничего подобного.

После того как осенью 2001 года Исламабад присоединился к антитеррористической кампании под эгидой США, он вынужден был сражаться со сторонниками афганских талибов и боевиками «Аль-Каиды» в Северном Вазиристане в зоне проживания свободных пуштунов. Вазиристан, расположенный к западу от долины Сват в СЗПП, считается вотчиной талибов. Именно здесь, уверяют западные эксперты, на землях пуштунских племен сосредоточены их основные базы. Под давлением США предыдущий президент Пакистана Первез Мушарраф направлял сюда подразделения местной милиции и армейский спецназ. Но до большой войны дело не доходило, стычки и перестрелки, как правило, быстро заканчивались перемирием.

Однако сегодня Зардари продемонстрировал намерение вести решительную и бескомпромиссную борьбу с экстремистами. Следствием этой решимости нужно, наверное, рассматривать то, что в середине мая в долине Сват появился не спецназ, но настоящие боевые части, переброшенные из приграничных с Индией районов. Их готовили для отражения серьезной внешней угрозы, а не для борьбы с пакистанскими талибами, то есть их же согражданами.

Таким образом, недавние события в СЗПП беспрецедентны еще и потому, что впервые произошла переориентация армии с ее внешнего врага «номер один», каковым всегда считалась Индия, на борьбу с внутренней угрозой целостности государства, которая исходит от боевиков. Исламабад, по всей видимости, намерен покончить с боевиками во что бы то ни стало.

Соответствующий настрой пакистанского руководства некоторые наблюдатели связывают исключительно с давлением США. Белый дом, похоже, нашел нужные слова для Зардари на переговорах в мае 2009 года. По крайней мере, пакистанская армия взялась за оружие сразу после их проведения.

В таком случае военная операция на границе с Афганистаном, где США и НАТО ведут наступление на талибов, выглядит как попытка взять в клещи афганских и пакистанских боевиков, чтобы тем самым раз и навсегда решить проблему вооруженного сопротивления в Афганистане и с теми, кто его поддерживает с пакистанской территории. Об этом говорил президент США Барак Обама, когда представлял в конце марта 2009 года «региональную стратегию НАТО» на афгано-пакистанском направлении. И, видимо, теперь американцы за ценой не постоят. Вашингтон уже пообещал Исламабаду экономическую, политическую и военно-техническую помощь. Так, Пакистан будет получать 1,5 млрд. долл. в год в течение ближайших пяти лет. Эти деньги пойдут «на строительство школ, дорог и больниц» и на «укрепление демократии в стране».

В связи с событиями в Свате о финансовой поддержке Пакистана заявили страны Европы, Саудовская Аравия, ООН и Исламский фонд помощи. В целом международные доноры обещали шесть миллиардов долларов на политическую и экономическую стабилизацию страны.

Довольно любопытно, что США впервые очень жестко увязали предоставление финансовой помощи Пакистану рядом серьезных условий. Например, от Исламабада требуют вести более эффективную борьбу с экстремизмом и терроризмом, а также обеспечить надзор за распределением денег и допустить американских представителей к отцу пакистанской ядерной бомбы – Кадир Хану.

Казалось бы, ничего невыполнимого от пакистанцев не требуют, если они со всем этим согласились. По идее-то оно все так, но есть нюанс. Все, что требует Запад, лежит в сфере пакистанских военных, а отнюдь не гражданских политиков. Именно генералитет до последнего времени избегал эскалации напряжения в приграничных с Афганистаном территориях и предпочитал договариваться с местными пуштунами и их друзьями. Большей частью иностранной финансовой помощи, поступающей в Пакистан для борьбы с терроризмом, тоже всегда распоряжались военные. Можно вспомнить, что, будучи оппозиционером, Зардари неоднократно обвинял Мушаррафа и пакистанские спецслужбы в причастности к «исчезновению 700 миллионов долларов ежегодно из финансовых средств», получаемых Пакистаном от США и других союзников.

Полностью в руках военных находится и пакистанская ядерная программа. Гражданские политики всегда имели довольно смутное представление о том, что происходит в сфере атомных исследований. Известен курьезный случай, когда Бхутто, став премьером в начале 1990-х годов, узнала о некоторых ядерных секретах возглавляемой ею страны от своих партнеров в Вашингтоне.

Таким образом, увязывая предоставление помощи с выполнением ряда требований, США, помимо прочего, пытаются изменить правила пакистанской политической жизни. Целью может стать понижение статуса армии как влиятельнейшего политического института. Судя по прошедшей в Свате крупнейшей операции, сейчас можно говорить о переформатировании взаимоотношений гражданских политиков и генералов, а если смотреть шире – государства и армии. Насколько это, правда, вообще возможно в специфических условиях Пакистана.

Полная «перезагрузка»?

Когда американцы поднимают вопрос о необходимости демократизации Пакистана и движении в сторону либерализации общественно-политической жизни, они имеют в виду прежде всего изменение отношения к армии и ее роли в государстве. Того же всегда добивалась и светская демократическая пакистанская оппозиция.

Дело в том, что на данный момент в Пакистане сложилась уникальная ситуация, и фраза, что там «не армия существует для страны, а страна для армии» на самом деле не выглядит таким уж сильным преувеличением.

Пакистанская армия – это закрытый клуб или что-то вроде касты избранных. Как пишут эксперты, чтобы сделать профессионального военного из призывника следует «во многом вытравить его этническое, культурное и социально-экономическое прошлое». В армии солдат начинает с чистого листа и становится частью единого механизма, где корпоративная лояльность является гарантом его успешной службы. Данный принцип не может быть нарушен ни при каких обстоятельствах.

Во многом благодаря этому пакистанская армия является единственным государственным институтом, который выступает с общегосударственных позиций и играет ключевую роль в жизни страны и общества. На военных возложена роль арбитра при любых внутриполитических конфликтах, именно за ними остается последнее слово.

Даже потеря Восточной Бенгалии, нынешнего государства Бангладеш, не поколебала авторитет военных. Во время гражданского правления многие значимые решения принимались в армии или с ее согласия. Военные держат под контролем важнейшие направления национальной безопасности и внешней политики. Уходя в отставку, они, как правило, не остаются без работы. Имея хорошее европейское или американское образование бывшие военные переходят в госструктуры или бизнес. В государственных учреждениях они занимают до половины мест, а их доля в бизнесе достигает 40 проц. Бывшие офицеры и аффилированные с армией компании контролируют в Пакистане влиятельные финансовые структуры и фонды, занимаются производством промышленных товаров и сельхозпродукции, владеют сетью бензозаправок, недвижимостью, содержат огромную сеть школ и служб для военных и их семей. Помимо этого, как отмечает Аиша Сиддика в своей книге «Внутри пакистанской военной экономики», пакистанские военные – главные получатели налоговых льгот и прочих пособий.

Особый случай – Межведомственная разведка Пакистана (ISI), самая влиятельная спецслужба страны. Считается, что именно она формирует позицию государства и общества в отношении тех или иных вопросов внутренней и внешней политики. Известно, что во времена советского вторжения в Афганистан через каналы ISI финансировались операции моджахедов. Представители этой спецслужбы приложили руку к созданию афганского движения «Талибан» и поддерживают кашмирских сепаратистов.

Тесные и традиционные связи военных кругов страны с религиозными радикалами в последнее время заставляли США относиться к ним с настороженностью и подозрением. Американцы считали, что пакистанцы симпатизируют афганским талибам и потому закрывают глаза на их присутствие у себя дома. В этом их поддерживала Бхутто, открыто признававшая, что «армия и разведслужбы Пакистана не одно десятилетие использовали религиозные партии для пополнения своих рядов».

Недовольство сложившейся ситуацией вынудило США оказать сильнейшее давление на Мушаррафа и сменить полувоенный режим на гражданский. Неудивительно, что первое важное политическое решение нового президента Зардари касалось ISI. В ноябре прошлого года был расформирован политический отдел этого ведомства, занимавшийся вопросами Афганистана и Кашмира, тогда же потерял свой пост глава разведки генерал-лейтенант Надим Тадж. В ЦРУ считали, что с его ведома его подчиненные ведут двойную игру, используя талибов и боевиков «Аль-Каиды» в собственных интересах.

Исходя из последних событий можно сказать, что пакистанские военные уступили давлению со стороны Запада и гражданского руководства. Однако это не значит, что они с ним смирились. Например в апреле этого года руководитель ISI Ахмед Шуджа Паша демонстративно отказался встречаться со специальным посланником президента США Ричардом Холбруком и председателем комитета начальников штабов США Майклом Малленом, которые обвиняли его ведомство в связях с талибами.

Местные эксперты уверяют, что Межведомственная разведка и военные могли иметь какое-то отношение к волне насилия, накрывшей Пакистан в последнее время. Таким образом, некоторые генералы могли выразить свое несогласие против любого сокращения их полномочий.

Вынудив Мушаррафа уйти в отставку и передать власть гражданским, которые начали войну на своей территории, Вашингтон, по всей вероятности, планомерно реализует свои стратегические задачи. Со стороны казалось, что американская администрация форсировала события в ущерб делу, ведь это был явный вызов пакистанской армии и довольно рискованный шаг. Но, похоже, их планы строились на верном рассчете.

По сути, сейчас Исламабад восстанавливает в СЗПП и Зоне свободных племен прежнюю модель взаимоотношения центра и окраин. Проживающие здесь пуштуны всегда отличались свободолюбием и воинственностью. Те же британцы, отчаявшись покорить их в начале прошлого века, в обмен на лояльность, позволили пуштунам сохранить традиционный образ жизни и местное самоуправление. Получив независимость в 1947 году, Пакистан оставил все как было.

Шло время, и такая ситуация устраивала всех. Примечательно, что когда у Исламабада в начале 1960-х годов возникли серьезные трения с Кабулом по поводу «Линии Дюранда», которую афганцы не признают в качестве границы, Пакистан убедил местных пуштунов закрыть все рубежи на замок. В результате 300 тысяч афганских пуштунов не смогли свободно кочевать в приграничных районах, как прежде, и вынуждены были искать пастбища внутри Афганистана.

Использование пуштунских радикалов во время советского вторжения в Афганистан и поддержка афганских талибов изменили ситуацию на северо-западе Пакистана. Появилось не одно поколение людей, оторванных от старого образа жизни, которых сегодня привлекают идеи талибов. Задача Исламабада заставить их играть по прежним правилам, когда главный принцип контроля состоял в коллективной ответственности того или иного пуштунского племени перед центром, что обеспечивало не то чтобы высокий уровень управляемости, а скорее делало ситуацию более простой и понятной.

Таким образом, нынешняя война в СЗПП – это, по сути, попытка центра вернуть отношения с пуштунскими племенами на прежний уровень и избавиться от тех, кто долгие годы имел тесные связи с армией, но сегодня частично или полностью вышел из-под ее контроля. Однако данная задача осуществима только в том случае, если пакистанский генералитет изменит свое отношение к организациям религиозных радикалов.

В этой связи стоит отметить и другой принципиально важный момент. Выделяя огромные средства Пакистану, США потребовали от него изменить отношение не только к талибам, но и запретить деятельность кашмирских группировок, ведущих освободительную борьбу, а также «начать рассматривать Индию как дружественную державу, несмотря на ответную реакцию Дели». Понятно, что такое условие вызвало негативную реакцию в определенных кругах Исламабада. Но, судя по тому, что 28 июля начался суд над пятью лидерами «Лашкар-е-Тайба», которых обвиняют в подготовке нашумевшего теракта в Мумбае в 2008 году, Пакистан подал недвусмысленный сигнал Дели.

О необходимости начать мирный переговорный процесс постоянно говорит и Зардари. На этом фоне довольно любопытным выглядит визит госсекретаря США Хиллари Клинтон в Индию, поскольку она договорилась с индийцами о расширении военно-технического сотрудничества. С учетом того, что США выделяют немалые средства для Пакистана и его вооруженных сил, ситуация немного напоминает действия американцев на Ближнем Востоке. Там они в 1970-х годах фактически вынудили подписать мирный договор двух заклятых врагов – Египет и Израиль, пообещав продавать им оружие и оказывать всяческую поддержку в военно-технической сфере. В результате известные кэмп-дэвидские соглашения стали основой для установления более или менее устойчивой системы безопасности в регионе.

Примирение Исламабада и Дели, имеющих ядерное оружие, по примеру Египта и Израиля, не только сделает ситуацию в Южной Азии более безопасной и предсказуемой, но и выведет внутрирегиональные экономические и политические связи на совершенно новый качественный уровень. Плюсы от этого почувствуют на себе и другие соседние с ними страны. Но самым важным для США станет то, что пакистанская армия сможет переключиться с решения амбициозных задач по военному противостоянию Индии на внутренние проблемы, в том числе и на борьбу с экстремистами на пуштунских территориях. Усиление контроля Исламабада над ситуацией в стране, и особенно над окраинами, в свою очередь сильно облегчит задачу американцев в Афганистане. Как показывает опыт палестинской ХАМАС и ливанской «Хезболлах», отсутствие внешней поддержки существенно сказывается на активности радикальных группировок. Не случайно американцы недавно потребовали от пакистанской армии поставить надежный запор на южных рубежах страны.

Главным препятствием для американцев и гражданского руководства Пакистана может стать позиция пакистанского генералитета. Вопрос ведь не только в том, чтобы трансформировать крупные воинские подразделения, рассчитанные на конфликт с индийской армией, в мобильные части, способные противостоять партизанской войне в трудных горных условиях. Речь идет об изменении роли и статуса пакистанской армии, а это уже касается основополагающих фундаментальных принципов пакистанской государственности. До настоящего времени именно армия обеспечивала определенный запас прочности общественной и государственной системе Пакистана, устраняя не только внешние, но и любые внутренние угрозы. Сейчас военных хотят отправить «назад в казармы». Такие призывы обычно заканчивались приходом к власти генералов. Если сегодня все будет иначе, то Пакистан нажмет кнопку reset и откроет новую страницу своей истории.

Тэги: Али Асеф Зардари, Пакистан, Афганистан, НАТО, СЗПП, Индия, ХАМАС, Хезболлах


Оценка: 0.00 (голосов: 0)



Похожие статьи:
21.09.2010   Девятый вал


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"