eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Философский камень преткновения
Не так давно закончился прием в докторантуру PhD. И несмотря на то, что первый набор докторантов был сделан в 2005 году, особо примечателен именно нынешний. Это связано в первую очередь с тем, что зимой этого года прекратил свое существование институт подготовки ученых по советской системе, и теперь развитие науки в Казахстане связывают с PhD. Вопрос: что из этого в итоге получится?
Павел Михеев
Архив
Архив
 		Автор: Данияр Сабитов
Локация: Алматы
Номер: №13-14 (50-51) 2011

Сама аббревиатура PhD расшифровывается как «доктор философии», однако это не значит, что ученый должен занимается только этой наукой. Она присуждается в большинстве сфер знания, в том числе в технических и естественных науках. Так, первые упоминания о существовании такого научного звания в европейских государствах относятся к XII веку, когда в учебной программе непременно была философия. При этом нужно отметить, что также существуют и доктора по профилю. Например, есть такие степени, как доктор бизнес-администрирования, доктор права, медицины и так далее. По сути же они ничем от PhD не отличаются.

Интересно, что среди стран СНГ только Казахстан полностью перешел на европейскую трехуровневую модель образования. В соседней России к Болонскому процессу, который предусматривает отказ от советской системы, подходят осторожно и даже с опаской. Это во многом связано со скептическим отношением к западным моделям. Кроме этого, существует вышедшая из времен СССР научная элита, состоящая из массы кандидатов и докторов наук, которая в определенной степени боится потерять свой статус. Так, доктора наук не воспринимают всерьез докторов PhD, и им не по нраву подобная девальвация статуса доктора. В принципе, эта точка зрения обоснованна, так как сложность получения той и другой степени несопоставима. Чтобы стать доктором наук, нужно сделать серьезное открытие, основать чуть ли не новое научное направление. Тогда как докторант PhD должен освоить определенную образовательную программу (то есть как студент он ходит на лекции и сдает экзамены) и написать диссертацию. И если ранее защита проходила перед диссертационным советом и имела сложный процесс утверждения в государственных органах, то работы новых докторов защищаются в вузе, где они проходили обучение. Кроме того, в советской традиции доктор наук – это вершина научной карьеры, а PhD – это очередная квалификационная ступень.

Кандидаты же наук скептически относятся к докторам PhD, так как им не нравится расхожее мнение о взаимозаменяемости и идентичности этих научных степеней. Дескать, кандидатскую защитить было гораздо сложнее. В Казахстане эти проблемы также существуют. Более того, дело усугубляется тем, что государство и администрация вузов постепенно начинают выдвигать докторов PhD на передний план.

Сейчас очень престижно, если в вузе работают доктора PhD. И это не в последнюю очередь связано с риторикой чиновников, которые в различных программах и документах делают особый акцент на необходимость развития «новой» науки. В итоге на одном из интернет-форумов студент находящегося в Алматы Международного университета IT, с гордостью пишет: «Само собой разумеется, все сотрудники вуза обладают степенью PhD». И это тенденция – в глазах молодежи советские ученые степени обесцениваются. Это не может не вызывать раздражения и доли ревности среди некоторых казахстанских кандидатов и докторов.

Вместе с тем нужно сказать, что отношение нынешних студентов к регалиям старших товарищей изменилось неспроста. Журнал «Центр Азии» уже писал о том, что реформа научной школы в Казахстане является не прихотью, а вынужденной необходимостью. Дело в том, что старая система фактически изжила себя, так как могла функционировать лишь в условиях советской системы. Раньше научную степень получить было чрезвычайно сложно, и при этом она давала статус в обществе. В независимом Казахстане в связи с понятными причинами степень можно было получить достаточно просто, особенно в гуманитарной сфере. Количество новоиспеченных ученых резко увеличилось, но при этом наука почти исчезла.

За последние десять лет в год защищались примерно 200 докторов и 1025 кандидатов наук. Получается, что за это время братство ученых пополнилось двумя тысячами докторов и десятью тысячами кандидатов, но реально наукой занимается лишь небольшая часть из них. Если обобщить статистические данные, то получится, что научной деятельностью занимается лишь каждый седьмой доктор наук и каждый 10-й кандидат. При этом вклад в науку этих ученых тоже довольно неоднозначен. Конечно, никто не говорит о ненужности фундаментальной науки, то есть такой, когда исследования не связаны с практическим применением. Наука в чистом виде необходима, но она имеет мало общего с тем, как ведутся многие казахстанские исследования. Мы не говорим о переводах российских диссертаций на казахский язык, это отдельная тема. Речь идет о защите совершенно бесполезных диссертаций.

Таким образом, наука в Казахстане если не умерла, то находится в глубоком кризисе. И тут возникает очень важный вопрос: а можно ли с реформированием научной школы попытаться реанимировать и науку? Некоторые считают, что это чрезвычайно сложно, но возможно.

Игра по новым правилам

Сейчас Казахстан находится в уникальной ситуации, когда диссертации по старой системе уже не защищаются, а работ по PhD пока нет. Тем незначительным количеством уже «остепененных» за последние пять лет казахстанских докторов PhD можно пренебречь. Их более многочисленные выпуски начнутся только через несколько лет. Таким образом, 2011 год станет первым, когда в стране практически остановлена защита диссертаций. Правда, все, кто хотел, свои диссертации уже защитили и теперь несколько скептически наблюдают за новой ситуацией. Им хотелось бы, чтобы эксперимент не удался и старая система вернулась хотя бы частично. Потому что проблема достижения более высокого общественного статуса остается открытой. PhD в этом смысле выглядит не очень презентабельно, хотя все может измениться, и здесь Министерство образования и науки стремится максимально усложнить процесс.

Член Национальной команды экспертов по реформированию высшего образования Бисембай Искаков считает, что одной из серьезнейших проблем казахстанской науки является тот факт, что об отечественных разработках никто не знает. А как мировая общественность может узнать о работах наших ученых? Фактически только из специализированных журналов, признанных в научном сообществе. Но чтобы работа попала в такое издание, она должна быть уникальной, написана на английском языке, и если речь идет о технических и естественных науках, описываемые исследования должны проводиться с помощью новых методов на современном оборудовании. Возникает проблема – где брать средства на такое оборудование?

Сейчас в Казахстане на фундаментальную науку выделяется примерно шесть млрд. тенге, то есть около 40 млн. долларов. Одна современная установка стоит около двух-трех миллионов долларов. Таким образом, эти средства могут покрыть лишь незначительную часть нужд лабораторий и исследовательских центров. Пока на науку выделяется примерно 0,28 проц. от ВВП, в то время как практика показывает, что для ее поддержания необходимо тратить как минимум один процент от внутреннего валового продукта. Например, в США эта цифра составляет 2,84 проц., в Финляндии – 4, а в России – 1,2 проц. от ВВП. Понимают это и в правительстве, которое в Программе развития образования на 2011 – 2020 годы отметило данную проблему в числе наиболее серьезных.

Очевидно, что средства на науку будут увеличиваться, но как можно проверить, что они расходуются эффективно? В частности, это касается и подготовки докторов PhD. Дело в том, что в этом году нет приема на платной основе. Другими словами, государство полностью берет расходы по подготовке кадров высшей квалификации на себя. А это очень большие средства. Скажем, в этом году было выделено двести грантов, в следующем – их будет пятьсот и к 2020 году число будет увеличено до 2500. При этом подготовка одного докторанта обходится бюджету в 30–40 тыс. долларов. Не получится ли, что такие большие деньги будут вновь тратиться впустую? Чтобы каким-то образом проконтролировать качество подготовки, нужно определить критерии.

До прошлого года они были достаточно расплывчатыми. Самым главным условием обучения в докторантуре было наличие зарубежного консультанта или руководителя. При этом российские или иные русскоязычные ученые на эту позицию не принимались. Но проблема в том, что иностранец может быть из какого угодно вуза, коих в США, например, огромное количество. Наряду с хорошими университетами есть и маленькие заштатные вузы, которые никому не известны. Таким образом, наличие иностранного руководителя не может быть ключевым критерием качества. В прошлом же году активно стало внедряться требование, согласно которому докторант должен опубликовать как минимум две работы в научном журнале с высоким импакт-фактором. Для начала нужно пояснить, что означает этот термин.

Импакт-фактор журнала по-другому можно назвать индексом цитируемости. Бисембай Искаков рассказал нам о том, что же это такое: «В США существует Институт научного цитирования, который собирает обширную базу научных журналов. Чтобы попасть в его каталог, журнал должен регулярно публиковать новые статьи, иметь англоязычный вариант, а также электронную версию в Интернете. Как узнать, каков импакт-фактор того или иного издания? Например, в неком журнале за 2010 год вышло 500 статей. Специальная программа института проанализирует всю базу изданий, чтобы выяснить, как часто ученые ссылались на него в своих работах. Допустим, на него найдена тысяча ссылок. Число ссылок делим на количество публикаций и получаем цифру два – это и есть величина импакт-фактора такого издания». При этом было определено, что для казахстанских докторантов достаточно публикаций в журналах с индексом цитирования в 0,25. Это значение вывели как среднее арифметическое десяти тысяч журналов, имеющих какой-либо коэффициент.

При этом необязательно, чтобы это были зарубежные журналы. Если в Казахстане появится журнал с импакт-фактором, то можно публиковать и в нем. Другая трудность – такого журнала в стране нет. В принципе, такой критерий качества разумен, поскольку попасть на страницы солидного журнала не так просто. Тут недостаточно заплатить пять тысяч тенге за публикацию статьи в сборник научной конференции при каком-то вузе. Нужна будет настоящая новизна исследования. И, возможно, новый подход позволит претворить в жизнь надежды академика Каныша Сатпаева, который утверждал: «Наука не ради науки, а ради живого дела». Кроме этого, необходимость по-настоящему заниматься наукой очистит поле от тех, для кого степень нужна только ради престижа.

Но есть и проблемы. Во-первых, как многим удастся прорваться на страницы таких изданий? Очевидно, что если система заработает как надо, далеко не все смогут получить степень. И казахстанская наука впадет в другую крайность. Если раньше «остепененных» было непомерно много, то в новых условиях их может быть слишком мало. Во-вторых, как быть гуманитарным наукам, особенно увязанным на национальных особенностях? Юриспруденции, истории Казахстана, литературоведению скорее всего не найдется места в таких журналах, так как эти темы международному сообществу просто не интересны. Конечно, эту проблему мог бы решить отечественный журнал с высоким импакт-фактором, но его, как отмечено, пока нет. Ведь главный критерий это включенность в англоязычное пространство на высоком качественном уровне, чтобы статьи цитировали. И появится ли, сказать трудно.

Подчеркнем, что переход к новой системе – это по сути революционный шаг. На деле может случиться так, что система может не выдержать. Высокие требования, как в европейских вузах, могут привести к тому, что мало кому удастся защититься. В связи с этим министерство может пойти на снижение критериев. Но в таком случае PhD вновь станет лазейкой для очередного потока желающих легко получить заветную степень. Ведь если раньше диссертации утверждались Высшей аттестационной комиссией (ВАК), то теперь решение принимает совет самого вуза. Даже если не учитывать фактор коррупции, заваливать собственного докторанта невыгодно. Нужно отметить, что до недавнего времени система работала со сбоями, и изменится ли она кардинально в лучшую сторону, сказать пока сложно. Возможно, пока действуют законы инерции, которые не позволяют в одно мгновение перестроить существующую модель.

Так, мы побеседовали с бывшим докторантом юридического факультета Казахского национального университета им. Аль-Фараби Ержаном. Он поступил на платное отделение, но спустя год отчислился, так как был не удовлетворен ни ценой обучения, ни его качеством. Он рассказал, что оплата составляла примерно 900 тыс. тенге в год, тогда как учиться нужно три года. При этом в эту сумму не входит оплата двух обязательных поездок на стажировку к зарубежному руководителю. Также, если провалить экзамен, то пересдача предмета стоит очень дорого. Если в бакалавриате сдать экзамен еще раз можно примерно за 15 тысяч тенге, то в докторантуре это стоит 150 тысяч. «При таких расходах я был не очень доволен качеством обучения, – продолжил Ержан. – Дело в том, что многих лекций попросту не было. Кроме этого, я разочаровался в докторантуре, глядя на соискателей со степенью PhD, которые приходят устраиваться на должность в нашу юридическую компанию. Они приходят, требуют оклад в две тысячи долларов за свою степень, но при этом не знают, чем отличаются ОАО от ТОО. И, наконец, если бы я знал, что мои затраты в будущем окупятся, я бы продолжил учебу. Но кому нужна степень, кроме как в образовательных учреждениях? В частных компаниях в первую очередь смотрят на опыт и знания».

Таким образом, новая форма подготовка научных кадров еще вызывает большие споры. И главная проблема связана действительно с тем, сможет ли государство вместе с формированием института PhD вдохнуть в науку искру настоящей жизни. Но хорошо уже то, что в течение нескольких лет, пока не начнут защищаться поступившие в этом году доктора, у сообщества есть время обдумать, что делать дальше.

Тэги: наука, докторантура PhD, образование


Оценка: 4.85 (голосов: 27)



Похожие статьи:
29.12.2009   Проба пера


Комментарии к статье:
Дата: 2012-01-08 18:50:01
Имя: Darkhan
Сообщение: нужно ли знать английский язык в совершенстве?


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"