eng  rus 
 
Главная Архив О журнале Об авторах Контакты RSS Обратная связь
Договор дороже денег?
Продолжающаяся война вокруг цены на газ между российским «Газпромом» и немецкой компанией E.ON грозит стать предметом судебных разбирательств в международном арбитраже. Такое развитие событий не только теоретически может грозить России потерей ею газовой монополии в Европе, но и демонстрирует, каким образом надо действовать, если хочешь изменить подписанные когда-то долгосрочные контракты, которые сегодня по тем или иным причинам не отвечают вашим интересам и реалиям текущего дня
Андрей Халин
 		Автор: Булат Абдулин
Локация: Алматы
Номер: №13-14 (50-51) 2011

В августе немецкий E.ON заявил, что компания планирует обратиться в международный арбитраж в связи с тем, что ее переговоры с российским «Газпромом», которые идут с 2009 года, закончились неудачей. Предметом дискуссии являются долгосрочные контракты на покупку российского газа. Согласно условиям контрактов цена на газ привязывается к цене на нефть с временным лагом, но самое главное – покупатель должен в любом случае выкупить законтрактованный объем газа. Здесь действует так называемый принцип take or pay (бери или плати).

Соответственно, если цены на нефть стабильно высоки, как, например, сейчас, тогда европейцы должны оплачивать «Газпрому» весьма значительные суммы, что, собственно, и делает его одним из главных источников доходов российского бюджета. По некоторым данным, «Газпром» обеспечивает около 23 проц. доходной части бюджета России.

Такая система существует довольно давно и не вызывала особых споров между поставщиками и покупателями газа, пока на газовом рынке в 2008–2009 годах не произошли серьезные изменения. Все началось с того, что в 2000-х годах в мире были осуществлены значительные инвестиции в создание инфраструктуры СПГ (сжиженного природного газа). Соответствующие заводы СПГ были построены в Индонезии, Катаре, Алжире, в той же России на Сахалине. Одновременно приемные пункты СПГ стали строиться в основных газопотребляющих регионах мира – Европе, США, Японии и Южной Корее. Газ стало возможно перевозить специальными танкерами, что расширило мобильность этого важного рынка, ранее полностью привязанного к транспортировке по трубопроводам.

В результате стал активно развиваться так называемый «спотовый» рынок, где цена на газ определялась соотношением спроса и предложения. Естественно, что цены здесь могли существенно отличаться от цен по долгосрочным контрактам, они были весьма гибкими, но сам по себе спотовый рынок был слишком незначительным по своим объемам, чтобы влиять на ситуацию на рынке газа в целом.

В то же время основные проекты строительства заводов сжиженного газа изначально были ориентированы на поставки на рынки США и Канады. Так, известный российский проект освоения крупного месторождения Штокман был полностью ориентирован на американский рынок.

Однако в конце 2000-х годов ситуация неожиданно резко изменилась. США и Канада полностью прекратили импорт газа. Это было связано с тем, что они смогли резко нарастить добычу газа на своей территории с помощью повышения эффективности технологии разработки месторождений так называемого сланцевого газа. Этот газ широко распространен в сланцевых породах по всему миру, однако его добыча всегда была более затратной по сравнению с добычей крупных месторождений вроде российского Уренгоя.

Американцы смогли снизить себестоимость. В частности, добыча тысячи кубометров сланцевого газа в США сегодня обходится в 180 долларов и может снизиться до 120 долл. примерно к 2015 году. Для сравнения, себестоимость добычи газа в России на Штокмане сегодня оценивается в 250 долларов за тысячу кубометров с перспективой его дальнейшего удорожания.

Естественно, что ситуация на рынке резко изменилась. Это была настоящая «газовая» революция. Все объемы СПГ, которые были ранее ориентированы на Северную Америку, перенаправлены на рынки Европы. В результате здесь в 2009–2010 годах на спотовом рынке здесь газ стоил 100–120 долларов за тысячу кубометров, в то время как по долгосрочным контрактам его цена превышала 350 долл. с тенденцией роста. Это связано с тем, что цены на газ привязаны к цене на нефть с временным лагом в шесть–восемь месяцев. Соответственно высокие цены на нефть в 2010–2011 годах привели к росту цен на газ с некоторой задержкой по времени.

Например, Украина в 2009 году, когда цены на нефть были низкими, подписала с Россией долгосрочный контракт по европейской формуле, и тогда это казалось выгодным предприятием. Сейчас же все изменилось. Если во втором квартале 2011 года российский газ обходился Украине в 297 долларов за тысячу кубометров, то в конце года цена достигнет 400 долл. Даже если цены на нефть вдруг завтра резко упадут, Украина все равно вынуждена будет платить эту высокую цену еще как минимум полгода. Естественно, что на спотовом рынке газ ей обошелся бы существенно дешевле.

Поэтому Украина ставит вопрос о пересмотре контракта с Россией и даже судит за это бывшего премьер-министра Юлию Тимошенко. Аналогичным образом и европейцы хотели бы пересмотреть долгосрочные контракты с Россией. Сейчас им гораздо выгоднее было бы покупать газ на свободном рынке.

Естественно, что для России такая постановка вопроса крайне невыгодна. Сегодня она получает значительные выгоды от торговли газом на самом важном для себя европейском рынке. К концу года ее доходы еще больше возрастут. Однако стремление европейцев пересмотреть долгосрочные контракты угрожает ее положению в Европе и грозит резким сокращением доходов в самом ближайшем будущем.

Для Москвы принципиально важно сохранить статус-кво на европейском рынке. Тем более что потеря рынков Северной Америки уже вынудила ее приостановить разработку Штокмановского месторождения. Теперь ее главной задачей стала защита своих позиций в Европе. Если европейцы с помощью международного арбитража смогут пробить брешь в газовой защите России, это поставит под вопрос не только нынешние доходы российского бюджета, но и его будущее наполнение. Заодно обесценятся и все заявленные проекты строительства газопроводов в Европу – Северный и Южный поток.

В российской позиции есть одно слабое место. В 2010 году «Газпром» уже пошел на уступки итальянской компании Edison, которая подала на него в суд в связи с тем, что на рынке газ стоит дешевле, чем по долгосрочным контрактам. Таким образом, был создан важный прецедент, и теперь вероятность аналогичного решения Международного арбитражного суда по возможному иску со стороны немецкой компании E.ON весьма вероятна.

В любом случае Россия будет стараться максимально долго сохранять свое нынешнее положение на рынке. У нее просто нет другого выхода. Если она лишится сверхдоходов от торговли газа на фоне вполне вероятного падения цен на нефть, это может иметь тяжелые последствия для доходов бюджета.

Для нас же в Казахстане урок в этой ситуации заключается в том, что любые долгосрочные контракты в принципе могут быть пересмотрены в случае, если вдруг изменилась рыночная конъюнктура. Поэтому тезис о незыблемости контрактов на разработку нефтяных месторождений, подписанных в 1990-е годы, выглядит весьма спорным.

Тэги: E.ON, Газпром, договор, нефть, газ


Оценка: 0.00 (голосов: 0)



Похожие статьи:


Комментарии к статье:


Имя:
E-Mail:
Комментарий:   

Регистрационное свидетельство №10218-Ж
выдано 19 июня 2009 г. Министерством культуры
и информации Республики Казахстан

 Республика Казахстан
г. Алматы, 050010
Главпочтампт, а/я 271		 тел./факс: +7 (727) 272-01-27
272-01-44
261-11-55
 Перепечатка материалов, опубликованных в журнале
"Центр Азии", и использование их в любой форме, в том числе
в электронных СМИ, допускается только с согласия редакции.
Copyright © 2009-2011, "Центр Азии", All rights reserved Designed and developed by "Neat Web Solution"