Несомненно, что для Казахстана получить право на проведение Саммита ОБСЕ в Астане в конце нашего срока председательства в этой организации было крайне непросто. Интрига сохранялась до самого последнего момента. И даже после решения неформального совещания министров иностранных дел стран ОБСЕ, прошедшего в августе в Алматы, о проведении саммита в указанные сроки вопросы все равно оставались. И только после заявления президента Казахстана стало очевидно, что саммит все-таки состоится.

Для Казахстана проведение саммита является возможностью поставить эффектную точку в своем председательстве. Причем сделать это в ситуации, когда критика в наш адрес как до его начала, так и весь текущий год была весьма обширной. В основном это было связано с нашим несоответствием западным политическим стандартам. Поэтому на Западе изначально были недовольны самим фактом председательства в ОБСЕ одной из стран к востоку от белорусского Бреста, потому что это создавало проблемы для одной из главных функций этой организации – продвижения тех самых западных стандартов на пространстве бывшего СССР.

В то же время на Западе не могли игнорировать явно растущее недовольство России, которая все последние годы не скрывала своего резко отрицательного отношения к такому формату деятельности ОБСЕ. Соответственно, организация оказалась в довольно сложном положении. Налицо было явное противоречие между первоначальными целями, связанными с вопросами безопасности, которые были приняты в Хельсинки в 1975 году, и практической ее деятельностью примерно с 1991 года, которая была связана с защитой и продвижением демократии на территории бывшего СССР.

Проблема для ОБСЕ заключалась в том, что для успешного осуществления ее деятельности было принципиально важно согласие той же России и других стран, похожих на нее по принципам своей организации. Пока Европейский союз в 1990-е годы активно расширялся, пока экономическое положение бывших советских республик было сложным, у ОБСЕ было право на их оценку соответствия неким идеальным демократическим требованиям. Хотя уже тогда было понятно, что это только фон в защите геополитических интересов западных стран на постсоветском пространстве.

То, что геополитические противоречия делают ОБСЕ чрезвычайно политизированной организацией, особенно четко было видно во время прошлого Саммита глав государств ОБСЕ, который прошел в 1999 году в Стамбуле. Как раз накануне саммита с марта по июнь 1999 года прошла военная операция стран НАТО против Югославии, в результате которой сербы вынуждены были оставить свою автономную провинцию Косово. Под вопросом оказался базовый принцип ОБСЕ – нерушимости границ в Европе. Впоследствии европейские страны признали независимость Косово, после чего Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии.

Во время саммита в Стамбуле этого никто предвидеть не мог, но отношения западных стран и России уже были весьма напряженными, в первую очередь из-за вопроса о Чечне. Однако президент США Билл Клинтон тогда выступил с примирительным выступлением, никаких заявлений по Чечне принято не было, в ответ Россия в целом промолчала по поводу Косово. На саммите была принята Хартия европейской безопасности и в целом он закончился мирно. Хотя западные страны смогли тогда провести вполне геополитическое решение о выводе российских войск из Грузии и о строительстве трубопровода Баку – Джейхан.

Накануне нашего председательства отношения между Москвой и ОБСЕ очень сильно испортились. И хотя западные страны делали акцент на так называемом гуманитарном измерении в деятельности организации, тем не менее очевидно, что они понимали их как средство решения геополитических проблем. В этом смысле ОБСЕ была очень эффективным инструментом и теоретически возможный демарш со стороны России и других стран к востоку от Бреста мог не просто лишить организацию части ее участников, но и привести к потере важного инструмента влияния на положение дел в этом стратегически важном для Европы регионе.

Согласие с председательством в ОБСЕ Казахстана было несомненным компромиссом, правда, западные страны обусловили его целым рядом условий, которые получили затем название Мадридских обязательств. Но, с другой стороны, Казахстан занимал чрезвычайно выгодную позицию между интересами Запада и России с учетом всех их достаточно непростых отношений. Астана могла сказать, что она соответствует главному принципу ОБСЕ, выдвинутому в Хельсинки в 1975 году. В отличие от почти всех стран Европы, кроме Испании, Кипра, Греции, а также России, Казахстан не признал независимости ни Косово, ни Абхазии и Южной Осетии. То есть он выглядит более последовательным сторонником изначальных ценностей ОБСЕ, чем некоторые его старшие партнеры.

Во время своего председательства Казахстан сделал основной акцент на проблемах безопасности. При этом он не отказывался и от гуманитарного измерения, принял «Национальный план действий в области прав человека в РК на 2009–2012 годы». Тем не менее претензий к Казахстану было высказано довольно много, и почти все они были связаны с пресловутыми мадридскими обещаниями.

Но с геополитической точки зрения к нашей стране не могло быть никаких вопросов. Мы очень грамотно позиционировали себя между интересами Запада и России. Кроме того, в нашу пользу сыграло последнее обострение ситуации в Афганистане и даже неожиданно произошедший конфликт в Киргизии. Всем сторонним наблюдателям стало ясно, что стабильность в таком важном регионе имеет огромное значение, и в первую очередь для геополитических интересов Запада.

Свою роль сыграло сразу несколько обстоятельств. Проблемы в Афганистане показали, что Западу более выгодно наличие устойчивых режимов в регионе, способных играть стабилизирующую роль. Особенно в связи с возможным выводом западных войск из Афганистана и задачей защиты дальних рубежей Европы от проблем из перенаселенной Азии. Конфликт в Киргизии продемонстрировал, что зона нестабильности в нашем регионе может расширяться, здесь опять нужны местные влиятельные игроки. И, наконец, сохранение независимости таких стран, как Азербайджан, Казахстан и Узбекистан, представляет общий интерес для Запада с целью не допустить восстановления прежней имперской мощи России.

Надо сказать, что мы очень грамотно воспользовались ситуацией, сыграв на геополитических противоречиях. Саммит в Астане стал вершиной нашей многовекторной политики. И даже если для его участия в Казахстан не приедет президент США Барак Обама и, может быть, еще кто-нибудь из глав государств ОБСЕ, в любом случае это будет историческое событие.

Очень символично, что накануне принятия решения о проведении саммита суд в Гааге 22 июля вынес весьма спорное решение по поводу законности признания независимости Косово. Он указал, что в международном праве для этого нет препятствий. Хотя в Гааге подчеркнули уникальность косовского случая, и хотя его решения носят рекомендательный характер, тем не менее осадок остался. Геополитика в очередной раз оказалась сильнее закона и принципов ОБСЕ. Поэтому неудивительно, что геополитические соображения остаются главным двигателем международных отношений, несмотря на все громкие идеологические принципы. Можно согласиться с Уинстоном Черчиллем, который говорил, что у его «Британии нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы».