Сия мелодраматическая фантасмагория приглянулась тогда не только американской киноакадемии – права на римейк незадолго до своей кончины приобрел сначала Энтони Мингелла, затем (в той же печальной последовательности) Сидней Поллак. И вот, когда все права снова вернулись к фон Доннерсмарку, он решается делать римейк фильма… «Неуловимый» (2005 г.) Жерома Салля. Как это часто бывает в жизни, у подобного решения вряд ли имелся какой-то один или хотя бы превалирующий мотив, а сошлись сразу несколько равнозначных – и желание пресечь печальную последовательность с засветившимся, но уж слишком надуманным сюжетом, и адаптированный сценарий Кристофера МакКуорри, предложеный Анжелиной Джоли, и соблазн зайти на любимого конька с нового ракурса, и отсутствие сколько-нибудь интересной оригинальной идеи. Стоит оговориться, что оригинальность-то и самого «Неуловимого» оказывается, мягко говоря, не первой свежести. Замешенный не то на фантастическом, не то на дурацком допущении, что посредством пластической хирургии человек может так преобразить себя, что даже возлюбленная не узнает его при близком общении, фильм Салля использовал далеко не новый сюжетный финт с заглавным подозреваемым в роли заглавного простачка. На память тут сразу просятся «Обычные подозреваемые» Брайана Сингера (1995 г. – кстати, по сценарию того же МакКуорри), где историю героя Кевина Спейси, таинственного и неуловимого Кайзера Сузе, рассказывал простачок в исполнении самого Кайзера Сузе.

Так или иначе, «Неуловимый» отрабатывал свой полузаимствованный и полуфантастический сюжет по полной программе и с серьезными выражениями на лицах как героев, так и авторов, не сомневавшихся в том, что они делают реальную – или, по крайней мере, реалистичную – историю. Видение этой истории Флорианом Хенкелем фон Доннерсмарком принципиально иное. Полагая, что «человек, который собирается убить другого человека – это странно и смешно», режиссер делает ставку не на интригу, а на внешний, почему-то комический, эффект, и базирует его на противопоставлении «сильной и роскошной» героини Анжелины Джоли неуверенному в себе персонажу Джонни Деппа. Она дефилирует по редким сухим поверхностям Венеции с видом модели в свежайших нарядах от кутюр, то есть не столько играет, сколько подает себя, он скачет по черепичным крышам с видом мешковатого и разъевшегося Джека Воробья. Комический эффект тут действительно имеет место, но несколько иного рода, нежели тот, на который рассчитывал режиссер. Джоли играет скорее ожившего манекена, чем манекенщицу, а Депп не в состоянии толком изобразить даже увальня. Финальная развязка с преображением простачка – которая зрителем «Неуловимого», пусть не без оговорок, со скрипом, но проглатывалась – в «Туристе» создает очередной незапланированный комический эффект: к дурачку-герою, из которого так и не вытанцовывается гениальный аферист, и дурочке-героине, не видящей дальше своего напудренного носа, присоединяется дурачок-рассказчик, не ведающий различий между фарсом и пошлостью. Такой вот анекдот.