Кризис жанра?

Для любой нефтедобывающей страны характерны попытки уйти от сырьевой зависимости. А если кроме нефти есть еще газ, уран, ценные металлы, как у нас в Казахстане, то проблема кажется гораздо серьезнее. Хотя сырьевые ресурсы – это огромный плюс для экономики любой страны, но с высокими технологиями экономика выглядит более сбалансированной. Поэтому все страны с высокими доходами от экспорта сырья и пытаются направить часть из них на стимулирование неких инноваций. Так делают в России, где национальным проектом объявили проект «Сколково», так пытаются делать и у нас, поддерживая самые разные проекты, которые способны производить продукцию с высокой добавленной стоимостью.

А пока Казахстан остается преимущественно аграрно-индустриальной страной, где в сельском хозяйстве трудится почти 32 процента населения, в то время как оно занимает в структуре ВВП всего пять процентов. При этом с 2000 по 2008 год доля обрабатывающей промышленности в структуре ВВП сократилась с 16,5 до 11,8 проц. Очевидно, что это связано главным образом с выросшим за данный период объемом нефтедобывающей и горной промышленности. Кроме того, значительно повысились цены на сырьевые продукты. Тем не менее государство не снимает вопрос об инновациях с повестки дня.

В настоящий момент в Казахстане действуют два крупных государственных проекта – Программа по развитию инноваций и содействию технологической модернизации в Республике Казахстан и Программа форсированного индустриально-инновационного развития Республики Казахстан (ФИИР). Обе начали действие в 2010-м и будут реализованы до 2014 года.

Хотя прилагаемых усилий явно недостаточно. Так, судя по индексу уровня применения знаний в экономике (KEI) на 2009 год, Казахстан отстает от стран с сопоставимым уровнем ВВП на душу населения. В этом рейтинге страну можно сравнить с Ямайкой и Монголией, где доходы населения значительно ниже. А по индексу Innovation System наша страна находится на одном уровне с африканскими государствами – Анголой и Зимбабве, в которых ВВП на душу населения в 18 раз ниже, чем у нас.

Pro et contra

Председатель правления Национального инновационного фонда (НИФ) Айдын Кульсеитов рассказал нашему изданию, что Казахстан сейчас находится на этапе, когда государство должно разделять риски бизнеса по внедрению новых знаний, стимулировать бизнес к внедрению инноваций через административные, финансовые, налоговые инструменты. Интересно, что фонд активно использует этот тезис. Во многих интервью красной нитью проходит идея, что сначала государство должно всячески помогать внедрению инноваций, а потом окрепший бизнес сам станет генератором новых идей.

Г-н Кульсеитов утверждает, что бюджетные деньги, которыми оперирует фонд, используются эффективно: «В 2010 году в рамках направления «инновационные гранты» Министерством индустрии и торговли выдано 1,7 млрд. тенге для поддержки 38 проектов. Для оказания услуг технологического бизнес-инкубирования технопарками принято в 2010 году 36 проектов, которым оказываются услуги по бизнес-планированию, юридические, финансовые, маркетинговые и другие услуги. За время деятельности АО «НИФ» приняло участие в создании и капитализации шести казахстанских венчурных фондов, при этом два из них уже осуществили выход, зафиксировав определенную прибыль». Кроме этого, фонд профинансировал 15 инновационных проектов, 54 опытно-конструкторские разработки. «То есть работа по стимулированию инноваций начата и ведется довольно активно. Но и на этом государство не останавливается. Сейчас по поручению президента правительством прорабатывается вопрос внесения изменений в налоговое и иное законодательство, стимулирующее интерес бизнеса к созданию высокотехнологичных производств, венчурному финансированию, инновационной деятельности», – добавляет собеседник.

Хотя вопросов к деятельности государственных инвестиционных структур также довольно много. В частности, постоянно возникает вопрос о реальных проектах. Часто говорят о том, что отдача невелика, а полученные средства размещаются на депозитах в банках. Однако государственным конторам, в отличие от частных, принципиально сложно действовать в условиях рынка. Они не могут идти на чрезмерный риск, например, как это делают венчурные фонды на Западе, которые могут инвестировать сотни старт-апов, рассчитывая на то, что хотя бы два-три дадут нужный результат. Если такой старт-ап действительно предложит рынку нужный продукт, то это сразу найдет отражение в росте капитализации компании, за счет чего венчурный фонд сможет оправдать все свои вложения и получить прибыль.

Ситуация у нас гораздо сложнее. Государство вынуждено идти на риски и затраты, потому что западная схема в наших условиях не работает. И дело не только в том, что у нас нет фондового рынка, способного обеспечить рост капитализации успешного проекта с новым продуктом, как это происходит на Западе. Проблема скорее в том, что казахстанские изобретения в основном не ориентированы на спрос, или, вернее, у них зачастую просто нет спроса в Казахстане. В патентном бюро Казахстана зарегистрировано около 43 тыс. изобретений, промышленных образцов, товарных знаков и т. д. Но все ли они интересны с точки зрения практического применения?

В свою очередь, потенциальные изобретатели настроены пессимистично. Главный редактор журнала о изобретателях и изобретениях Казахстана «Есть идея!» Олег Халидуллин считает, что в Казахстане «инновации не используются. Если вы полистаете наш журнал, то убедитесь в этом. На реализацию проходят единицы из сотен изобретений». Похожего мнения придерживается изобретатель Ерлан Алимханов: «Сейчас взоры потенциальных инвесторов направлены на то, что можно просто быстро купить и перепродать. Я лично знаю несколько состоятельных людей, но они ни тенге не дадут на казахстанские изобретения. Зачем? Лучше поехать в Китай и купить солнечные батареи и продать их здесь. Но вряд ли кто-то согласится построить завод по их производству, вложив 50 млн. долларов». Г-н Алимханов рассказал, что сам неоднократно пытался найти инвесторов, но безрезультатно. «Готовое изобретение – это 30 процентов успеха. Его еще надо и раскрутить. А как? Реклама в СМИ стоит огромных денег».

Местных бизнесменов можно понять, перед ними встает вопрос рынков сбыта для новой продукции. Никто не готов вкладывать деньги в непонятный с точки зрения окупаемости и прибыли проект. Изобретателю может казаться, что сделан лучший в мире продукт, но кто его будет покупать в условиях казахстанского рынка и как он теоретически может быть востребован на мировом рынке, он не думает.

Одной из главных проблем продажи инноваций в Казахстане Айдын Кульсеитов считает отсутствие финансовых механизмов, четкого понимания в научно-исследовательских организациях и малых инновационных предприятиях, как они могут продвинуть результаты научно-исследовательских работ на рынок для получения экономической выгоды. «В корне этой проблемы лежит отсутствие кадрового потенциала в области коммерциализации технологий – тех специалистов в НИИ и университетах, которые имели бы знания и практический опыт по созданию бизнесов и заключению лицензионных соглашений», – утверждает г-н Кульсеитов. При НИФ работу по налаживанию связей с бизнесом и поиском потенциальных инвесторов будет выполнять Центр координации системы коммерциализации технологий. Уже в этом году планируется открыть девять пилотных офисов коммерциализации. Возможно, это направление деятельности окажется более полезным для изобретателей и экономики.

Поэтому для нашего бизнеса более логично покупать новое оборудование за границей, и это считается инновациями. Например, по статистике, за 2009 год в Казахстане компании потратили 61 млрд. тенге на инновации, однако подавляющая часть средств была потрачена на приобретение технологичных машин и оборудования (78,2 проц.). Гораздо меньше (12) было затрачено на исследование и разработку новых продуктов и лишь два процента – на приобретение новых технологий.

Хотя последнее обстоятельство теоретически могло бы иметь в наших условиях большую перспективу. История знает множество примеров, когда купить изобретение оказывалось гораздо выгоднее, нежели самостоятельно создавать аналог. Взять хотя бы японское экономическое чудо. Проигравшая в войне страна, которая почти не имеет природных ресурсов, вдруг сделала огромный рывок в своем развитии. Ключ к успеху был именно в инновационном развитии – страна ежегодно тратила по 300 млн. долларов на покупку патентов и лицензий. И эти расходы довольно быстро окупались. Вот простой пример – американский концерн DuPont 11 лет разрабатывал процесс изготовления нейлона, потратив на это 25 млн. долларов. Японская же компания «Тойо Рейон» купила патент на производство материала за 7,5 млн. долларов. Эту сумму удалось вернуть за восемь лет, тогда как прибыль от экспорта нейлона составила 90 млн. долл. В итоге японская фирма сэкономила не только деньги, но и 11 лет исследований.

Заметим, что в этом примере главный вопрос – время, которое американцы затратили на исследование, и сроки окупаемости проекта для японцев. Все инновационное требует «длинных» денег и времени. Ни одна частная компания в Казахстане заниматься этим не будет. Поэтому роль государства при всех издержках остается главной в попытках проведения инновационной политики.

Так, например, возможно, в скором времени НИФ будет реорганизован в Национальное агентство по технологическому развитию. Особенность заключается в том, что в работе нового агентства акценты будут смещены в пользу анализа инновационных процессов, администрирования бизнес-инкубирования, инновационных грантов и коммерциализации. Другими словами, новое агентство будет скорее менеджером, нежели инвестором. Наверное, это правильно, поскольку на текущем этапе важнее не сами инвестиции, а создание благоприятной для развития инноваций инфраструктуры.